- Как знаешь, - вздохнул он.
Повисла напряженная тишина. Она ввинчивалась в мозг Арея, вновь воскрешая тревогу. Чтобы как-то разрядить обстановку, он хмыкнул:
- Скотина-то у тебя есть? Ежели что, я коз доить не умею.
Олаф рассмеялся, хлопнул по столу ладонью и встал, провожая гостя.
- Нет, ни коз, ни кур. Да и грязновато у меня тут, если по чести.
- На этот счет не волнуйся. Жена у меня хорошая хозяйка, - усмехнулся мечник.
Он уже накинул на голову капюшон и толкнул дверь, когда на плечо ему легла тяжелая рука.
- Арей, берегись. И девчонку свою тоже храни, как зеницу ока, - при этих словах голос Олафа потеплел. - Девчонка эта твоя - особенная.
Мечник кивнул, и спустя мгновение его высокую фигуру поглотил сумрак, расстилавшийся вокруг.
***
Даже много лет спустя, прибывая на Лысую Гору, Арея будет заворожён неповторимым многообразием местной жизни. Здесь так причудливо переплетались свет и мрак, а магия так глубоко вошла в каждый камень и травинку, что трудно было не попасть под очарование этого места.
Вот и сейчас барон мрака шёл по каменной мостовой, наблюдая за постепенным угасанием летнего веселья. Старый пыльный плащ шуршал по плитам, полностью скрывая хозяина, и только чёрные глаза мужчины загадочно поблескивали из-под капюшона. В прохладном вечернем воздухе медленно проплыл, кружась, первый осенний лист. Он упал на землю, а в следующее мгновение был раздавлен подошвой тяжелого сапога. Мечник тяжело вздохнул.
Завернув в переулок, в конце которого стоял трактир Могуты, Арей вдруг услышал странный звук. Не звук даже, скорее… звон. Мужчина остановился.
- А я всё ждал, когда ты, наконец, объявишься. Признаться, даже забеспокоился, - спокойно произнес он.
Из-под небольшого навеса раздался сухонький смех, а затем показалась тонкая сморщенная ручка, держащая пыльную бутыль, полную чего-то явно горячительного. Оглянувшись на огни постоялого двора, Арей во второй раз вздохнул и нырнул под навес.
- Как жизнь молодая, женатая? - поинтересовалась Аида Плаховна. Она сидела на узкой скамье, подвернув под себя одну ногу и всё ещё протягивая ему питьё
Отхлебнув глоток, мужчина слегка поморщился.
- Однако, - прокряхтел он, возвращая бутыль обратно и усаживаясь рядом.
Старушка не обиделась, только хмыкнула и в свою очередь сделала большой глоток, в отличии от Арея, даже не изменившись в лице. Только промокнув платочком губы, и то, скорее, ради приличия.
- Так что молчишь, милок? Со старым другом не хочешь поделиться, а?
Арей посмотрел на Аиду тяжёлым взглядом, однако ту не так легко было пронять.
- Зря, - пожала она плечами. - Я, может, подсказала бы чего.
- Тебе-то откуда про семейную жизнь известно? - не выдержал барон мрака.
На этот раз ему удалось задеть старушку.
- Ишь ты какой! Я, может, побольше твоего знаю! А ну как у меня тоже муж был когда-то?
- И куда ж ты его задевала? Получила на беднягу разнарядку? - расхохотался Арей.
Мамзелькина пробурчала что-то невнятное, однако барон мрака понял, что был недалек от истины, судя по тому, как старушка демонстративно отвернулась от него, снова приложившись к бутыли.
- Ну, будет, - уже мягче произнес мечник. - Всё у меня хорошо, твоими молитвами, видать. И если никто из наших не вмешается, будет ещё лучше.
Аида быстро обернулась и внимательно оглядела его с ног до головы.
- Вот в этом-то и кроется главная проблема, - изрекла она.
- В чём? - не понял Арей.
- Никто из наших. Пока ты считаешь мрак своим, путь, который тебе предстоит пройти, останется тупиковым.
- Конечно, я считаю мрак своим! - разозлился мечник. - А к кому мне прикажешь себя причислять? До света я если и доберусь, то ещё не скоро!
Старушка зацокала языком.
- У тебя нет этих лет, и, думаю, ты это понимаешь. А причислять себя ни к кому не нужно. Ты - это ты, один такой в своём роде. Хотя скоро, возможно, появится кое-кто ещё, - задумчиво закончила она. И тут же, не дожидаясь, пока Арей начнет вдаваться в подробности, перевела тему: - Так что женушка твоя, за домом хорошо следит?
- У нас и дома-то пока нет, - задумчиво ответил барон мрака. - Но Пелька справляется. И да, спасибо тебе за подаренный ей гребень. Она его очень любит.
Щёчки Мамзелькиной зарумянились от удовольствия.
- Ну и славно, славно, - заулыбалась она. - У меня ведь и для тебя, голубь мой, есть подарок.
Отвернувшись, старушка начала деловито шарить в холщовом заплечном мешке, который всюду таскала с собой. Когда она снова повернулась лицом к мужчине, в кулаке у неё было что-то зажато. Арей подозрительно приподнял бровь.
- Что? Думаешь, я тебе ерунду какую-то подсуну? - оскорбилась Плаховна.
- Признаться честно, я думал, что это будет медовуха, - усмехнулся мечник.
- Вот ещё! Свадебный подарок должен быть особенный. К тому же, медовуху я предпочитаю не дарить, а получать. А это… это я достала с большим трудом. Смотри, используй правильно.
Аида разжала ладонь. На ней стояла маленькая фигурка из толстого стекла. Наклонившись, Арей пригляделся и вздрогнул. В руке у старушки была его крошечная стеклянная копия. Та же широкоплечая, грузная фигура, держащая огромный клинок.
- Знаешь, что это? - лукаво поблескивая глазками, спросила Мамзелькина.
Барон мрака выпрямился и кивнул, продолжая мрачно вглядываться в гладкие стеклянные грани.
- На что она мне? - сипло поинтересовался он.
- А на то, милый мой, что воспоминания бесценны. Особенно радостные. Ты ведь всё понимаешь, мой друг, - внезапно голос Аиды стал печальным. - Скоро тебя ждет большое счастье, такое, какого тебе уже никогда в жизни не испытать. Сохрани эти мгновения навечно.
Арей шумно выдохнул и уставился на старуху.
- Что? - непонимающе прорычал он. - Почему не буду счастливей?
- Ничто не длится вечно, тебе ли не знать. Абсолютное счастье, как и беспощадное горе, всегда имеют конец.
Мечник молчал, потерянно глядя перед собой, забыв про Аиду. Когда же вспомнил и повернулся, чтобы задать мучивший его вопрос, старушка уже исчезла. После неё в воздухе остался лишь негромкий звон - только не привычный металлический, а дразнящий, хрустальный. Опустив глаза, Арей увидел, что возле него на скамье одиноко стоит крохотная фигурка стеклянного стража.
***
Жизнь полна чудес. Неважно, верим мы в них или нет, однако они приходят, неожиданно и непрошено, раскрашивая мир вокруг переливчатыми цветами. Таких чудес много, и каждое из них придаёт обыденным вещам глубину и смысл. Заставляет нас верить, что эта несовершенная вселенная была сотворена кем-то или чем-то свыше не просто так.
Чудом становится человек, потерявший способность ходить, а потом вдруг снова встающий на ноги. Крохотная ель, которая вопреки всему смогла пробиться к свету посреди мрака и сырости. Любовь, родившаяся немыслимо, там, где ни при каких обстоятельствах не могла возникнуть. И крохотный зачаток новой жизни, появившийся от дерева, которое уже давно не плодоносило.
Арей размышлял над этим как-то вечером, развалившись на кровати, пока в другом углу комнаты Пелька купалась в большом чане. Неделя минула со встречи Арея и Олафа. Мечник рассказал жене о предложении варяга, и та с радостью согласилась переехать в маленькую хижину на окраине Лысой Горы. Однако Арей ни словом не обмолвился о том, что в тот вечер он повстречал кое-кого ещё. И теперь изнанку его плаща жгла крохотная стеклянная фигурка, а совесть - осознание того, что он утаивает от Пельки слова Аиды. Однако им было так невообразимо хорошо сейчас, так восхитительно спокойно, что он боялся своим признанием возродить прежние страхи - жены и свои собственные. Поэтому решил подождать ещё немного и посмотреть, как всё будет складываться, когда они покинут шумный постоялый двор и останутся наедине.
Барон мрака на мгновение прикрыл глаза. Сейчас, оборачиваясь назад, он едва мог вспомнить, чем жил все эти бесконечные годы. Без Пельки они были наполнены однообразием бессмысленного бега в никуда. Это казалось немыслимым - один-единственный человек, крохотная светящаяся песчинка в безбрежном океане вечности - и сколь многое изменилось. Арей не мог даже подумать о том, чтобы лишиться этого нового, незнакомого прежде ощущения. Он не способен был… даже дышать без той, кого полюбил. Пелька возрождала к жизни всё лучшее в нём, направляя его по дороге к свету. И вот теперь, спустя сотни жизней, у него, наконец, появился призрачный шанс, что когда-нибудь высокие небесные врата вновь распахнутся - уже перед ними обоими.