— Кто этот человек? — спросила она мечника, который захлопнул дверь и устало опустился на один из стульев.
— Его имя Могута, он мой старый знакомый, — нехотя отозвался барон мрака.
— Почему вы выбрали именно это место? И чем мы будем платить за постой? — не унималась Пелька.
Арей пятерней взъерошил волосы. За время их путешествия они прилично отросли, и теперь он подвязывал их на затылке куском бечевки.
— Этот постоялый двор — самый безопасный на Лысой Горе. Здесь останавливаются люди, которые хотят быть уверенными в сохранении своей тайны. А платить мы ничем не будем.
— Как так? — растерялась девушка.
— Могута не берет плату в привычном её понимании. Деньги ему не нужны.
— Что же ему нужно?
— Услуги, — мужчина сделал рукой широкий жест. — Ты ничего ему не должен до тех пор, пока не случится что-то, касающееся твоей сферы влияния.
Увидев недоумение на лице Пельки, он попытался объяснить:
— Например, маги-вуду мелко пакостят его врагам. Великаны помогали строить и укреплять эту гостиницу. Контрабандисты добывают редкие товары или артефакты, и даже охотники за глазами пару раз делились с ним своей добычей.
Пока длилось их странствие, Арей успел кое-что рассказать Пельке о самом древнем и тайном ордене мрака, так что теперь у неё были некоторые представления о том, чем занимаются охотники и почему.
— И какой же дар получил он? — полюбопытствовала девушка.
Барон мрака поднялся на ноги и усмехнулся:
— Возможно, тебе доведется однажды увидеть его силу в деле. А сейчас — ужинать.
***
Спустя час Арей и Пелька сидели за столом из крепких дубовых досок, поедая свежие щи. Вторым блюдом у них была холодная телятина с овощами, а запивали они трапезу медовухой.
Пелька щурилась от удовольствия. Каким наслаждением было сидеть в уютной комнате, согреваемой теплом очага, и есть нормальную пищу, а не ту, которую удалось подстрелить или догнать. И как приятно было знать, что сегодня тело не будет неметь от сна на жесткой земле, что нет больше вероятности пробудиться от холодных капель дождя, стекающих через ветки деревьев.
Мечник смотрел на довольное лицо Пельки, и губы его против воли тоже растягивались в улыбке. Он думал о девушке, о том, какую ироничную шутку сыграла с ними судьба, крепко сплетя вместе то, что вообще не должно было столкнуться. Он смотрел и думал о том, как любит её колкую усмешку, обнажавшую мелкие ровные зубы и слегка опускавшую вниз уголки глаз. Любит то, как девушка сосредоточенно хмурится, обдумывая повести Арея о свете, мраке и служению им. Любит её сонный вид по утрам и растрепанные волосы, и ещё туманную спросонья ореховую радужку. И любопытство, и безрассудную пылкость, подобную той решимости, с которой она готова была отдаться ему вчера в ночной башне.
А ещё мечник — едва решаясь признаться себе — любил человека, которым он становился рядом с ней. Пелька будто приглушала все его худшие черты, делала их менее заметными, менее опасными. А всё хорошее, что ещё оставалось в бароне мрака, тянулось к девушке, сбрасывало тяжесть оков многовековой скорби. Ему нравилось умиротворение, перелетной птицей ненадолго опускавшееся на его плечо. Нравилось ощущать, как вновь разгорались тлеющие угли надежды на искупление. И как порой холодной иглой колол его сердце трепет.
Любовь истинная не знает условностей — она просто цветет. И теперь она пустила первые побеги в иссохшем, каменном сердце Арея. Вопреки законам жизни и бытия, в почве, давно не плодородной, возник росток.
Пелька видела сосредоточенную борьбу и непростые размышления, тенью набежавшие на лицо мечника. Ей вдруг до боли в сердце захотелось стереть своей ладонью бесконечную маску печали и сожалений, которые никогда не покидали Арея, собираясь морщинами на лбу. Истинная любовь так же не поддается и логике. И не было никакой закономерной последовательности в том, что чувствовала Пелька к барону мрака. Она лишь знала, что прикипела к этому мужчине. Как гигантский цветок, распустилась в её душе привязанность, наполняя ароматом-предвестником будущей любви.
Ночь незаметно опустилась на Лысую Гору долгожданной гостьей. Её спутница, луна, залила мрачные улицы светом, который растворялся в рваных клочьях тумана. В приземистом длинном здании в конце одной опасной улицы горело самое крайнее окно. Если бы луна решила заглянуть в него, то увидела бы, как у широкого стола сидит рослый мужчина с черной бородой. На коленях у него приютилась худая девушка в длинном льняном платье. Мужчина целовал девушку в губы. Медленно, слегка лениво. Как будто им некуда было спешить. Как будто у них впереди была вечность.
========== 7. Тридцать ==========
Комментарий к 7. Тридцать
Дорогой читатель! Приношу свои извинения за то, что главы стали выходить редко - сессия берет своё. Я постараюсь в скором времени вернуться в прежний режим и благодарю тебя за терпение.
Пельку разбудил скрип половиц в коридоре и чей-то громкий крик. Вздрогнув от неожиданности и испуга, девушка несколько секунд прислушивалась к шуму снаружи. Какой-то мужчина хрипло произнес ещё несколько фраз на незнакомом языке, послышался топот ног по направлению к лестнице, а затем всё стихло.
В комнате царил сумрак и было прохладно. Сначала Пельке показалось, что сейчас утро, но потом она прислушалась к внутренним часам и поняла, что время уже перевалило за полдень.
Повернув голову влево, девушка посмотрела на лежащего рядом Арея. Он спал, и во сне его лицо разгладилось. Больше не нависали над глазами хмурой дугой густые брови, исчезли складки горечи в углах губ. Эти самые губы дарили ей столько восторга прошедшей ночью.
Они целовались до тех пор, пока у неё не заболела челюсть. Но даже тогда Пелька готова была продолжать. Однако Арей вновь остановился у крайней черты. Когда девушка, взволнованная его ласками и тягучим ощущением в груди, коснулась пряжки широкого ремня, барон мрака перехватил её руки, как тогда, в башне Приграничья. Пелька хотела вырвать ладони и снова дотронуться до него, но что-то во взгляде мужчины её остановило. Она вдруг осознала, что уже глубокая ночь, и ощутила невероятную усталость - длинный день, наполненный переживаниями и новыми впечатлениями, навалился всей тяжестью.
Арей поднялся со стула вместе с Пелькой, придерживая её сильными руками, и отнес к кровати. Девушка испугалась, что он снова решит спать на стуле. Однако, откинув покрывало и устроив её на подушках, мужчина скинул сапоги и улегся рядом. Кровать жалобно скрипнула под его весом. Пелька улыбнулась, и глаза её немедленно закрылись под треск поленьев в очаге.
И вот теперь она видела, что барон мрака всю ночь провел рядом с ней. Перевернувшись на бок, девушка положила ладони под щеку и стала разглядывать мечника. Они провели вместе не так много времени, но каждую секунду этих нескольких месяцев он был подле неё. Она ела и спала рядом с ним, он учил её доктрине света и мрака, а она рассказывала ему о своей прежней жизни. Пелька всегда жадно вслушивалась в слова Арея, вглядывалась в его глаза, пытаясь понять, разгадать ту загадку, что являл собой этот суровый, хмурый человек.
И сама не заметила, как постепенно он стал центром её жизни.
Девушке всегда были свойственны безрассудные поступки. В детстве она часто путешествовала с родителями, которым нужно было прикладывать немало усилий, чтобы уследить за темной макушкой дочери. Её влекли вперёд любопытство и отвага. Она вечно норовила сбежать и исследовать окружающий мир самостоятельно. В ней не было страха, не было никакого внутреннего заслона, который в случае чего уберег бы Пельку от неприятностей.
Но всё же инстинкт самосохранения у неё был. Именно он спас девушку, когда та попала в Запретные земли и лишилась родителей. Ежедневно на протяжении нескольких лет она пряталась, изворачивалась и хитрила - проще говоря, выживала. Именно тяжелое положение, в которое попала Пелька, не позволило ей сойти с ума от печали после убийства родителей. Однако горечь и тоска по единственным родным людям, которые у неё были, притупили все прочие мысли и желания девушки.