Вместе мы спускаемся вниз по лестнице с прозрачными ступенями, сквозь которые зияет холодная пустота. Спускаться вниз, всегда чуток меня пугает.
Дальше мы идём по чёрно-белому точно шахматной доске полу и сворачиваем в арку, за которой следует узкий коридор с огромными витражными окнами со вставками из цветного стекла с узорами диковинных северных животных.
Когда в редкий погожий день сюда заглядывает солнце, то стекло будто бы оживает, сияя яркими красками от проходящих сквозь него солнечных лучей.
Длинный коридор ведёт в другое крыло – северо-восточное. В нём проходят наши занятия. Здесь почти круглые сутки кипит работа.
Выпускницы академии усердно ткут белоснежное кружево, кроят и шьют бесподобные наряды для Мистрис.
В тёплых сапожках покрытый снегом пол и ледяные лестницы не страшны для наших чувствительных к холоду ножек.
Мы, не сговариваясь, кутаемся в шали и стараемся быстрее зайти в комнату для занятий. Судя по воодушевлению на лицах, девушкам не терпится приступить к работе.
Мы взяли перчатки в шкатулках, стоящих на высокой полке, рядом с всякими мелочами и иголками. Затем надели перчатки на руки, приготовившись к работе.
. Перчатки тонкие и почти прозрачные, они защищают от ледяной пряжи.
И вот уже все ученицы на своих местах. Быстро вертится веретено и ткётся пряжа. Никто из девушек не разговаривает, и я молчу, слежу за потрескивающим точно от электричества белоснежным клубком ниток, лежащих у меня на коленях.
За единственным окном в комнате вся та же бесконечная снежная белизна. Серое небо и белые пики гор, которые заостряются когда медленно, но неукротимо подступают сумерки.
Руки и ноги так давно привыкли к работе в быстром темпе, что я умудряюсь изредка бросать взгляды то за окошко, то на других девушек и их клубки лежащие на их коленях.
Пять клубков ниток были у меня готовы, как зазвенел колокольчик – и с потоком холодного воздуха к нам зашла Мистрис, чтобы оценить работу каждой ученицы.
За окном почти стемнело, и наш урок был окончен.
После был простой, но вкусный ужин. В столовой звенел девичий смех, обсуждали завтрашний выходной. Я съела кусочек рыбного пирога и запила сладким чаем. Разговоры мгновенно смолкли, когда в столовую зашла, шурша своим серебристым платьем Мистрис.
–Завтра я уезжаю в Графство. Джессика Милдред и Эмбер зайдите ко мне, когда закончите ужинать,– объявила она свои распоряжения и так же покинула столовую, как и вошла с высокоподнятой головой и идеальной осанкой
Услышав своё имя в объявленном списке, я удивилась.
Никогда не думала, что Мистрис выделит меня среди прочих. Тем более что Джессику и Милдред она хвалила не раз.
Мне же изредка доставались её скупые улыбки, хотя другие девушки уверяли в обратном, мол, такая у Мистрис избирательная тактика.
Мистрис всегда принимала в зале, где проходили балы. С серебристыми распущенными волосами, с нежной прозрачной кожей и яркими голубыми глазами в которых навечно застыла холодная голубизна зимних небес, она казалась пределом совершенства.
Мистрис сидела на хрустальном троне искрящимся в свете зачарованных сталактитов. Порода проступала в её утончённых чертах лица, в её позе, во взгляде и жестах. Истинную породу, как говорила Гертруда, на рынке не купишь. Ее нельзя воспитать, её нельзя внушить. Порода живёт в самой сути, в самой кости. С породой нужно родиться.
На фоне холодной красоты Мистрис меркла тёплая прелесть Милдред, блекла жизнерадостная румяная Джессика.
Черноволосая и бледная я казалась в тронном зале Мистрис и вовсе неуместной. В зеркальных стенах я ловила своё отражение, встречалась со своими янтарными глазами. В полный рост, я казалась себе очень стройной и ужасающе юной.
–Вы мои выпускницы, – торжественно сказала она и наделила нас надменным всезнающим взглядом.
– Девушки за упорство и мастерство вам выпала великая честь побывать на зимнем балу. Сам Граф Фрост лично оценит ваши умения и у вас будет шанс показать ему все, на что вы способны. Знайте, красавицы,– холодно улыбнулась Мистрис, он берёт к себе в услужения только лучших из лучших.
От взгляда Мистрис мне хотелось поёжиться. Таким холодным и проникновенным он был. Джессика и Милдред отвели глаза в пол и смутились.
–Идите, дорогие мои и объявите остальным ученицам, что завтра я разрешаю вам всем провести целый день в деревне.
Я не смогла скрыть улыбку. Мистрис действительно расщедрилась. Всего единственный раз мне довелось побывать за пределами замка. Побывать вдали от холодных стен, вечнозеленых лесов припорошенных снегом и извечного холода, который казалось навсегда оставался с тобой, как бы тепло не согревала шаль и одеяла.