— Нет. Нет Михаил Степанович. Нельзя наш коллектив без руководителей оставлять. Вас могут к начальству вызвать, а вы у нас весь в крови. Вам умыться надо и переодеться. Мы немного за вами поухаживаем. Без Вас все потерялись сразу. Как мы без такого командира будем, если вы заболеете?
Уговорили его медсёстры. Когда с бригадира стянули исподнее, на теле был сплошной синяк с кровоподтёками. Силён у нас Бригадирыч! Живого места нет, а хвост пистолетом держит. Намазали его мазями, да в рот таблеток напихали. Переоделся он сам вовремя. Всех бригадиров вызвали на ковёр к начальству. Наш орёл среди небольшого количества собравшихся бригадиров единственный выглядел не мятой вороной.
16
Бригадирыч ушёл на сходку, а к нам вальяжно пришествовал походкой очень дорогого человека один из инженеров. От него не по возрасту густо несло парфюмом и канабисом голландских булок. Молодой, ухоженный, спортивный, уверенный в себе фитносовый велосипедист-скалодромист, манерно демонстрировал, не внимание на нашу провинциальную серость. По стилю поведения, бросалось в глаза, что родители вложили в сына много и дорого. Парень умеет себя подать, назначать цену и находить способы не платить по счетам.
Элита того общества он получил хорошее образование и посещал тренинги по эксплуатации наёмного персонала. Проплаченные статьи с фотографиями подобных ярких личностей, печатают за деньги в мужских журналах ни о чём между рекламой часов и яхт. В тактических брюках, охотничьей замшевой куртке и фирменных горных ботинках, на фоне черных бройлерных работяг, с дорогим пистолетом на боку он выглядел агрессивно и породисто. Бейджик с красной диагональю был повешен идеально ровно на клипсу за клапан нагрудного кармана. Мне подумалось — наверное он так идёт, чтобы не раздражать хрустом новизны и качества своей жизни? Успешный там он и здесь планирует развернуться без родительского присмотра.
— Где главный?
— Тут! — откликнулся Быков.
В маске и очках его было сложно узнать сразу. Он стоял в несвежей футболке с одетым поверх фартуке из оранжевой клеёнки и скальпелем в руке. Мощные волосатые руки в перчатках были заляпаны кровью, которую не успевали оттирать операционные сёстры.
— Медикус, а где ваш второй «пилюлькин»?
— Занят если Вы, имеете ввиду Сульженко.
— Точно Сульженко. Неважно. Сворачивайте свою богадельню! Вашу благотворительность оплачивать никто не будет. Вы задерживаете выезд. Лечить вечером будете!
Быков не смотря на возраст, стремительно подошёл к хаму. Окровавленной левой рукой схватил того за загривок и поднёс к нижнему веку левого глаза скальпель. Стуча то по носу, то по скуле хирургическим инструментом он прорычал:
— Я вообще не лечу! Я хирург! Я отрезаю и выбрасываю! Иногда жарю и ем, когда много спирта выпью! Ты румяный хамить изволишь. Тебе чего-нибудь лишнее отрезать?
— Зачем? — спросил напуганный маячащим у зрачка лезвием инженер.
— Чтобы тремор рук не прогрессировал. Давай я тебе умненький мальчик сейчас без очереди препуций отчекрыжу? Знаешь что это?
— Неет.
— Петь красиво начнёшь, и вечером под водочку будет, что девочкам продемонстрировать. Ты конфетюр наверное отсюда хочешь уйти с чем пришёл?
— Даа.
— Тебя кто послал?
— Наачальник коолонны.
— И он просил уточнить что?
— Скоолько вы будете их лечить? Вреемени.
— Скажи старшим, что лечить будем пока не выздоровеют. У меня сейчас только первичный осмотр и большие гематомы с рассечениями. Ушибами и переломами Александр Николаевич занимается. Зашивают Дуб и Негипа. Обезболивающие в таблетках даём всем. Лидокаин есть, но его сейчас не достать он в кунге с холодильником. В расходной укладке не бесконечное количество, поэтому анестезия только в тяжёлых случаях. Остальные пусть терпят. Впредь будут думать головой, что творят. Травмированных, которые требуют экстренной помощи и сложных операций пока нет! Жить будут все, но помучаются в ближайшие дни изрядно. Времени нужно полтора часа.
— Через полтора часа мы сможем выехать?
— Теоретически да. А как сложится, я не знаю. Мы постараемся закончить быстрее.
— Начальнику колонны я могу доложить, что через полтора часа вы закончите?
— Думаю да, если что-то изменится, то отправлю к вам посыльного. Не дёргайся! Я пока ещё не решил, отпускать тебя как есть, или улучшить. Вдруг у тебя талант прорежется? Оперный!.. Ты меня понял?
— Да. Можно я удюдю? — спросил стоя на подгибающихся ногах потерявший лоск инженер.