— Кого не рвало у тех понос начался я видел. Так со спущенными штанами их и сожрали. Кто от водки заснул те рвотой многие захлебнулись сразу. Мы с сыном в машине рядом спрятались видели почти всё пока свет горел. — добавил Два Ивана.
— У меня вопрос к Вам Эдуард. Вы голубчик случайно не знаете чем людей на ужине потчевали? — обратился к резко побледневшему Красножскому наш терапевт. — Николай утверждает, что вы знали об этом. Пока не могу решить как выразить культурно свою мысль. Но вы фактически соучастник данного преступления. Мы вам не судьи. Поэтому расскажите нам как вас угораздило массово людей травить.
— Я никого не травил! Он ничего не знает ваш Рейнджер. Нас взяли в заложники. Мы ничего не могли сделать! Нас из машин не выпускали. Мы тоже люди и хотим жить. Жить, а не лежать навозом на земле. Нас заставили пойти на эту сделку. У меня жена и дети они ни в чём не виноваты. Да я купил нам жизнь. А вы? Вы все, что не сделали бы так если бы у вас была такая возможность? Вас самих не травили, а усыпили! Не вам меня судить! Вас пожалели видетели! За какие такие заслуги чем вы лучше всех кто здесь был? За Игната вашего. Вы сами как а? Морали они мне читают. А Игнат ваш где? Где ваш спаситель? Чего его ваш рейнджер не спас? Вы тут из себя оскорблённую невинность не стройте.
— Заткнись и дыши через раз. Тебя док о чём спросил мразота? — навис над инженером Степанов.
— Ягодами ядовитыми. Они их насобирали в дороге. Давно ещё. Вы что не понимаете? Они давно их насобирали. Давно! Они изначально вас всех собирались убить! Вы им были не нужны. Точнее нужны как мёртвые свидетели. Из ваших автоматов они поехали убивать там дальше. Вас всех для того и травили. Чтобы следов не осталось. Эта колонна вещественное доказательство вашего нападения на Орден. Вы все живы только до тех пор пока вас не начнёт разыскивать Патруль. Про это Мирон нам всем говорил. Вы что думаете выедете отсюда и всё? Нет на вас розыск объявят и убьют всех за покушение и убийство сотрудников Ордена. И рейнджер Ваш Яшников вам не поможет. Его первого и шлёпнут чтобы рот не открывал. Он кто? Никто! Колхозник со значком. Он так и сказал, мне Леонид не даст соврать. Леонид ты чего молчишь? Как будто я один там был. Ирину спросите она тоже не жертва и пусть из себя не строит.
— Спросили уже.
Леонид Бояринцев сидел с опущенной головой.
— Да так и было. Только про рейнджера ты не ври я такого не слышал.
— А про то что всех надо жизни лишить чтобы наверняка из-за него ты тоже не слышал? Если бы не он, может быть все были бы живы. Он ваш разлюбезный Коля виноват больше всех. Ему что не жилось спокойно? Нееет! Он сразу в Орден побежал! Возьмите меня на должность стукача! Я вам буду всё рассказывать за деньги. Он вас всех продал сразу оптом. Мы тут все жертвы обстоятельств, а он сексот продажный и наушник легавый. Вы мне в вину моё молчание ставите. Я от вас всех только тем и отличаюсь что знал чуть больше и ничего не мог сделать! У меня руки связаны были женой и детьми. Вы своего иуду лучше поспрашиваете как он здесь оказался и что вынюхивал. Откуда у него кружечка специальная появилась в нужное время? Где та волшебная кружечка? Может и не было её?
— Ты сиди крыса и не звизди. А вы чего все уши развесили? Он сейчас оправдывая себя вам ещё не то споёт. — оборвал разошедшегося Красножского бригадир. — Кружка она есть! Принеси её Коля. У меня вопрос ещё к одному человеку.
Все стали переглядываться. Кто у нас такой особенный?
— К тебе батюшка я обращаюсь. Расскажи нам как ты выжил?
— Пост. Я скоромное не ел.
— Ага! Я тут за тобой с утра наблюдаю. Вермишель с мясом ты у нас трескал как манну небесную и елей с просвирками. Сдается мне ты отец Никодим нам бессовестно врёшь!
— Вы это о чём Михаил Степанович? — просил я Колесника.
— Думаю, что знал этот подрясник бородатый о потраве.