Встали рядом с дорогой по привычной схеме карэ из колон. Единственным новшеством стала установка охраной еще до нашего приезда, в центр будущего лагеря, прибора для распугивания живности. Аппарат создавал ощутимую вибрацию в грунте все мелкие зверьки, змеи и насекомые разбегались в разные стороны. Кто не успел, мы не виноваты. Первой жертвой нашего автопоезда стала огромная змея. Чтобы бившаяся в агонии безногая животина не тяпнула любопытного разиню охрана выстрелила ей в голову. Не успели встать как вдоль колонны пошли наши собственные заправщики. Внутрь лагеря сегодня загнали гораздо больше чем в Порто-Франко машин частников и нашей охраны из Русской Армии. Как только заправщик отошёл от нас, мы выставили заграждение. Удобно иметь длинные сутки. Подали команду сдавать оружие. Я законопослушный гражданин сдал свой СКС как все.
— Твой номер какой? — Единственное что спросил у меня оружейник.
— Сто девяносто шестой вот карточка заменитель.
— А точно мы с тобой тогда говорили. Ещё оружие есть?
— Нет! — Слукавил я.
К нашему возвращению, вдоль бригадных автомобилей параллельно встал ряд из четырех машин мед службы. Получилось отделить пустое пространство для палаток и небольшого дворика между ними. После установки палаток стало очень уютно, а главное получилась закрытая от чужих глаз внутренняя территория.
5
Медики убежали на осмотр новых попутчиков, со стандартным опросом на общее состояние и жалобы, наличие хронических заболеваний, сыпи и потертостей ног.
Все остальные в ожидании ужина обустраивались на ночлег. Ужин выдавали при условии сдачи термоса. Сдал термос — получи две порции. На раздаче висело объявление подъём в пять утра выход колонны на марш в шесть тридцать. Тут же стоял ответственный от руководства и предупреждал устно всех. Просили, утром есть быстро не затягивать завтрак. Поход в импровизированную столовую стал затруднителен, внутреннее пространство было забито техникой и палатками. В центре был не широкий проход около трёх метров. Центральная пешая дорожка не решала проблем скученности, но создавала иллюзию порядка. На обратном пути, я увидел — приметные грузовики друзей Круза. Сам Андрей на глаза не попался, но я знаю, что он здесь и мы наверняка встретимся.
После ужина с напарником решили организовать себе душ. Навесили шторку и вытащили перегретые за день канистры с водой. Собрали установку «Жми и мойся» уличного душа. По совету дяди Коли Гуккина обмотали пивные бутылки мокрыми полотенцами для охлаждения.
Удобно вышло, даже очень, канистры хватает помыться вполне, а по две на нос как у нас так хоть заплескайся. Поменять нижнее бельё и спать на нормальной кровати с новыми чистыми простынями это удовольствие и полноценный отдых. После баньки просто перевесили занавеску на другое место к заранее вырытой ямке. Народ глядя на нас тоже начал расчехляться. Все делились впечатлениями о марше и обсуждали размеры местных змей, сравнивая с староземными гадюками.
Бригадир наш взятой взаймы у фельдшера зеленкой, делил бутылку местной водки на ежедневные порции. Высунув кончик языка, он старательно по одному ему известному принципу рисовал на стекле тонкие зелёные линии. Не удержался спросил:
— Михаил Степанович зачем такой замечательной бутылке ваши художества. На кой ляд вам эти граффити. Не проще завести стопочку нужной ёмкости?
— Ты Николай парень вроде не глупый, а головой думать не научился. Зачем мне стопочка. Она пачкается и теряется в самый ответственный момент. А мне доктор «лякарства» прописал от нервов. Я свою норму знаю тут самое главное, чтоб вовремя и больше ни ни.
Как позже показала практика, доктор у Колесника был гений. Тяпнув свои медицинские тридцать грамм, он преображался из заики зануды в уверенного чётко формулирующего и ровно изъясняющегося руководителя. Чуть не сказал со взором горящим, хотя вид менялся из придурковатого на лихой точно.