— Нет, — рычу я.
— Да.
Она целует уголок моего рта.
— Нет.
— Да.
Её язык проходится по моей нижней губе.
Я обладаю гораздо большей выдержкой, чем многие люди. Это было необходимо, чтобы пройти ад тюрьмы. И я не просто прошёл, я, бл*дь, преуспел в этом. Но эта женщина сокрушила меня, когда сотни соперников не смогли это сделать.
— У тебя не было секса с Адамом два года. Ты знаешь меня несколько дней.
Она мигом отстраняется от меня, как будто я облил её холодной водой.
— Ты прав. Ты должен идти. Спасибо за то, что спустил меня с небес на землю, — фыркает она.
— Оставь это для правильного парня, Эмили, — шепчу я.
— Ты не хочешь отпускать меня, но и прикасаться не собираешься. Господи, да тебя не понять, — раздражённо говорит она, отстраняясь и поднимаясь на ноги.
Я замираю на мгновение, потом отталкиваюсь от стены как раз в нужный момент, чтобы увидеть, как она уходит от меня на кухню. Эмили покачивает бёдрами немного больше, чем обычно, и я могу различить частичку ярости, которая мне так нравится, когда она проводит пальцами по волосам.
Песочного цвета волны локонов каскадом спадают по её спине, и моё дыхание замирает. Я никогда не видел её волосы до этого вечера. Когда она работает, они всегда подняты и собраны в хвост. Они блестящие и шелковистые, как в рекламе шампуня. Эмили вытряхивает содержимое своей сумочки на кухонный стол и вытаскивает оттуда резинку для волос. Она откидывает волосы назад, пропуская пальцы сквозь локоны. Не в силах остановиться, я подхожу к ней. Эмили собирает волосы, когда я настигаю её.
— Не надо.
Она ахает и подпрыгивает, не услышав моих шагов. Я вор, незаметный вор. Независимо от моих габаритов, я могу передвигаться, не будучи услышанным, даже по скрипучему двухсотлетнему паркету, если это необходимо.
Я накрываю её руку своей и отвожу подальше от её длинных локонов. Потом я зарываюсь в них лицом и дышу, как будто делаю свой последний вдох на земле. Она пахнет кофе и пирожными. Рай. Если на небесах чем-то пахнет, то именно так.
— Я не отпущу тебя, Эмили. А ещё я не собираюсь трахать тебя на этом диване после ссоры, что разразилась в твоей прихожей. Но это не значит, что я не хочу. Ты даже не представляешь, сколько всего я хочу. Но сегодня я останусь спать на этом диване. А завтра я приду снова заменить тебе дверь. Потом мы вместе пойдём на Осенний фестиваль. А потом я приглашу тебя на ужин.
Я отодвигаюсь от её волос, когда она поворачивается, чтобы заглянуть мне в лицо, и встаёт на цыпочки, обвивая мою шею тонкими руками. Я притягиваю её ближе, положив ей руки на спину. Её волосы щекочут мои руки, и она смотрит на меня с удивлением. Так на меня никто и никогда не смотрел. Как будто вся её жизнь начинается и заканчивается мной. Это проникает куда-то вглубь меня, и я хватаю её волосы и откидываю их назад, прижимаясь губами к её губам.
Её губы мгновенно приоткрываются, и я беру превосходство. Я придерживаю её голову, я хочу этого и возьму всё, что можно. Мой язык никогда не пробовал ничего слаще, чем это. Её улыбки дарят мне тепло, её губы — огонь. Желание вскипает в моей груди, когда у неё вырывается стон. Я хочу её. Я хочу попробовать ее целиком, с головы до ног. Я пытаюсь поступать правильно. Она совсем не знает меня. Когда она узнает, кто я есть на самом деле, то сбежит. Должна сбежать. И она имеет на это право, прежде чем я попробую ее.
Я ослабляю поцелуй и кладу одну руку на её затылок, а другую располагаю на напряженных ягодицах. Я покрываю её лицо лёгкими поцелуями, дойдя до кончика носа.
— Поспи со мной, Гаррет. Без секса. Просто обнимай меня. Я чувствую себя защищенной, когда ты меня держишь. Пожалуйста, — нежно умоляет она.
— Со мной ты в безопасности, милая, — шепчу я.
Со мной она в полной безопасности. Я не дам случиться ничему плохому. То выражение ужаса на её лице, когда я сегодня ночью влетел в её комнату на её крики, крепко засело в моей памяти. Я больше никогда не хочу видеть страх на её совершенном лице. Ему не место там.
Дженна показала мне, где ванная, а сама пошла в гостиную, чтобы что-то сделать с волосами. Я повернул кран и плеснул себе в лицо холодной водой, пытаясь избавиться от того дерьмового чувства, после того жара, с каким Эмили смотрела на меня. Когда я услышал её панический вопль, мой мир остановился.
Я хотел убить Адама. Я не знал, что произошло, но он был там, Джордан свирепо дрался с ним. Возможно, он побеждал Адама, когда я туда пришёл, но Джордану серьезно досталось.
Показалось, что Адам забыл, как я приложил его головой об дверь. Должно быть, у него сильное сотрясение. Я неплохо ему врезал, так можно и память потерять. Когда он снова подойдёт к Эмили, то будет счастлив, что ещё может дышать, хотя я сделал гораздо меньше, чем мог бы, если вспоминать другие драки.