верх, было шумно, как для леса. Десятеро укладывали вещи в дорожные сумки, пять человек поддерживали костер и варили похлебку в котле. Еще десятеро спали в двух, маленьких домиках для ночлега, один сидел на вышке, а последние четверо были в лесу. После полуночи в лес заступала новая смена и четверо ловких парней уже стояли у вышки, ожидая команды на старт. Команда была отдана мощным и громким командиром в широкой шляпе, что вырос перед ними внезапно из темноты, расхаживая теперь в зад-перед: - Займите четыре дерева, - не переставая ходить, говорил он, - будьте ночными птицами, что бесшумно видят лес. Четверо молодых воинов чутко внимали его словам, не смея отводить взгляды. - Урий придет к концу недели, бдите! - закончил он, наконец, перестав ходить. Задача была ясна, и ночные птицы выпорхнули из гнезда. Внимательно выслушав Виктора, дед принял решение всё освободить. Джонни встретил их под деревом, радостно торжествуя внутри себя, зная, что если они все здесь, то путь на север лежит через лагерь врага. Уже было решено, - два языка нужно взять, и поэтому Виктор с Алексом направились к лагерю. Где в пятидесяти шагах от линии леса, полукольцом вокруг южной границы заставы, на деревьях, охраняя холм, расселись ночные птицы, что еще час назад мирно спали в маленьких домиках на его вершине. Уяснив задачу, молодой охотник, впервые за все времена в пути, заряжал свою винтовку. Один патрон из сумки неслышно зашел в ствол и скрылся под затвором. Взбираясь на выбранное Виктором дерево, он видел как его друзья, на полпути к границам лагеря, расходятся в стороны и исчезают, каждый сближаясь со своей жертвой. Сейчас они исчезли даже для него. Нужная высота дерева была легко взята, и Джонни вскинул ружье, примеряя под его упор ветки. Уже вскоре, найдя удобную и приставив глаз, он дал знак деду, что готов. До цели метров триста, ночь светлая, охотник будет стрелять. С южной стороны от лагеря, в лесу, в трех сотнях метров от вершины холма, громко, но печально взвыл одинокий волк. Лагерь явно оживился интересом. Даже некоторые спящие выбредали из своих деревянных домов, любопытно вслушиваясь в лес. Со всеми остальными зеваками, спустя секунды, на пригорке показался крупный мужчина в шляпе. Удобно сидя на дереве, сквозь механический прицел винтовки видя свою жертву, выдохнув до половины и замерев, охотник нажал на курок. Большой мужчина на холме упал замертво, а раскаты выстрела, пронеслись над лесом и устремились вдаль во всех направлениях. Джонни только что, впервые, забрал жизнь человека. Соответствующие чувства не заставили себя ждать, но молодой и очень опытный, как для своих лет, охотник, им не поддался. В лагере уже никто не спал, и все глаза заставы сейчас тщетно всматривались в ближайший лес из своих засад, в надежде узреть хоть что то. Оттянув своего мертвого командира, люди с севера заняли оборону. Кто-то из них взял на себя ответственность стать старшим их отряда, и уже слышны были крики, подбадривающие юнцов в бой. Но боя еще не последовало. Потрескивая ветками, огромный мужчина, в два метра ростом, тащил на себе тело. Путь лежал близкий, всего в двести шагов. Алекс, с легкостью его преодолев, скинул с себя ношу, что уже приходила в чувства. Осознание плена далось молодому мужчине лет тридцати, очень тяжело. После прихода в чувства, поняв, что случилось, он с дрожью в теле обмочился, и с его глаз потекли слезы. Нет, он не плакал навзрыд, умоляя отпустить его обратно, он просто сидел в своих мокрых, кожаных штанах, и боялся за свою жизнь, не решаясь сказать ни слова. Лисица тявкнула в ста метрах от этого места и, словив на себе взгляд старца, к ней на встречу отправился Джонни. Дед склонился к напуганному воину совсем близко, и все так же пристально глядя ему в глаза, тихо, но грозно изрек: - Твое имя. В этих словах бедолага, почему то, почувствовал шанс на свое спасение, и воодушевленный новым чувством, смиренно его назвал. Это имя было простым и коротким, но оно не будет звучать здесь, как и не отпечатается в истории этой земли, подобно множеству других имен, чьи хозяева пришли в этот последний месяц лета, с севера, с войной, туда, где жили свою жизнь наши герои. - Ты хочешь умирать? - задал второй вопрос старик тем же тоном спустя время, и достал черный, охотничий нож из-под плаща. Вороненый некогда маслом, старый нож был полностью черен, и его почти не было видно. Но для пленника этот предмет на ближайший миг стал тем, что закрыло все, и лишь он был теперь перед глазами юноши, вместо двоих мужчин и целого мира вокруг. К этому времени, Виктор и Джонни, уже на подходе к друзьям, вели под руки парня, что был тяжело ранен. С трудом дыша, почти полностью отдавшись в руки ведущих его мужчин, он молча, с ужасом посматривал на отверстие в животе справа, через которое наружу струилась темная кровь. Взгляд его был затуманен, а слух подводил его, то пропадая, то появляясь. На нем были штаны из кожи и мокасины, как и на всех остальных гостях с севера, не считая их павшего командира, чей гардероб был богаче других на одну шляпу, которая в свою очередь, укрывала сейчас лицо хозяина. Увидев своего товарища, что еще совсем немного времени назад заступал с ним в дозор в лес, пленник с мокрыми штанами снова тихо расплакался. Клетка захлопнулась. Ночные птицы были внутри неё. Второй язык находился уже на грани. Виктор словил на себе короткий, недовольный взгляд деда. Черная кровь сказала старцу, что кровоточит печень, и что это был уже почти конец. Решение было принято безмолвно и быстро. - Смотри на меня! - прорычал дед, обращаясь к тому, что был на земле, не глядя на него. В правой руке старика блеснул темный металл и спустя миг дед уже отпустил нож, что торчал в груди умирающего воина, в такт повторяя последние удары разрезанного сердца, дрожащим концом своей рукояти. В голове убитого только что бедолаги одна страшная картина, хаотично и бесконтрольно, сменяла другую. Всё пространство превращалось в звук, который нельзя было осознать. Зрения больше не было, и последний миг падения наземь, пронесся у человека в уме чувством страха, что покинув тело, приняло форму бесконечности, вне времени и пространства, в том месте, где раньше теснилась мысль. Спустя четверть часа трое молодых охотников и дед уже были не плохо знакомы с цивилизацией, что пришла их захватить, и по требованию военного времени, рассказчик теперь был мертв. Спрятав тела, все четверо разбрелись по лесу, каждый со своим заданием. Людей, что пришли с севера, можно не описывать, так как время это не располагало роскошью, и всё было почти одинаково. Со слов бедолаги, они были народом в количестве нескольких десятков тысяч человек, основная масса которых, находится сейчас в двух месяцах ходьбы к северо-западу от холма, что они захватили. Этому народу было известно, что в мире остались считанные тысячи людей, потому что почти везде земля умирает, увлекая всех живущих на ней за собой. Лишь редкие, крохотные участки планеты, как тот, что они пришли населить, способны нести жизнь. Последними словами молодого воина, чье имя мы так и не узнаем, был рассказ о том, как почти сотня человек разбрелась по трем северным постам, и что на эту землю идет войско, которое несет в себе тысячу человек, и что они уже очень близко. До рассвета был еще час, когда четверо наших друзей рассредоточились вокруг холма. Дед сидел с запада. Джонни ждал солнца с востока, взобравшись на дерево и ища удобную ветку. Виктор готовил засаду с севера, а Алексу было велено не вмешиваться, находясь на глазах с юга, и все началось. На вершине холма царила тишина, под стать лесу. Несколько десятков мужчин сбились в деревянных домах, нервно выглядывая по сторонам. Сейчас они больше напоминали детей, которые нашкодили, спрятались и боятся, что их найдут. Вооруженные примитивным оружием этого времени, они готовы были принять смерть. Так они и думали. Когда солнце уже окрасило часть неба, с запада, в десяти шагах от границы густого леса, вылетел свист соловья, что умиленно радовался утру. В эту секунду Джонни уже вскинул ружье, а все остальные охотники приготовились. Выстрел прозвучал так же неожиданно, как и в первый раз. Пуля нашла человека в двери, где его голова показалась стрелку. Из здания послышались крики ужаса, когда Джонни уже вставлял второй патрон. Еще выстрел, уже точно в центр стены маленького, деревянного здания, и в этот раз оттуда уже выбежали люди. Деревянная, рассохшаяся на солнце доска, не была препятствием для пули, и стрелок прекрасно это знал. Выстрел, еще один, и убегающая на север толпа уже даже не оборачивалась на убитых и раненных. С запада, по отчаянно бегущим в спасительный лес воинам, полетели стрелы в черное перо, делая высокую дугу, и, три раза из четырех, находя свою добычу. Алекс уже давно не прятался в зарослях, ликуя устремившись на холм, когда в границы густого, темного леса, на север от заставы, вбегало полтора десятка напуганных человек в кожаных штанах и легких сандалиях, что бросили свое оружие на вершине холма и теперь сильно спешили из этих земель. На нижней ветке большого, старого дуба, держась рукой за ствол дерева, сидел человек в капюшоне. Он чувствовал себя уверенно и абсолютно спокойно. К нему спешно приближались люди. Люди, последние секунды жизни которых, он скрасит своим правильным, овальным лицом,