стырь сквозь чащу западного леса. Этой ночью он нарочно сделал крюк на северо-запад, пойдя через лес. Ему нужно было выйти нареку выше монастырского поворота, и там перейдя её, зайти к монастырю с деревьев. Именно отсюда и никак ни с пустынных и открытых, восточной и юго-восточной сторон, или, скажем, снизу по реке. Нет. Он явиться, как подобает охотнику. Лес - его второй дом. Он годы прожил в лесу, начав с самого детства. С удовольствием убегая туда на долгие месяцы, он внимательно изучал природу этого, и его уникальный взор не упускал ничего. Спустя четверть часа Джонни уже пробрался к поляне, на которой одиноко возвышалась старая постройка. Она все так же одиноко возвышалась, как и тогда, в их первую встречу, в его детстве. В тридцати шагах от монастыря, из чащи густых зарослей, мужчина вышел бесшумно и незаметно. Ветра не было. Всё затихло, слыша лишь реку. Но несколько секунд и он, спокойно выравниваясь во весь рост и расплываясь в добродушной улыбке, не громко окрикнул местность: - Среди этих добрых людей, забросавших всю поляну рыбными костями и спрятавшихся от меня в старом монастыре, есть охотники?! Из нижних входов в здание послышался смех двух мужчин и через мгновенье, уже на поляне, как школьная ребятня, улыбаясь друг другу всеми своими зубами, они сблизились и обнялись. Все вместе друзья не виделись два года. Вечером того же дня, под тенью огромного древнего здания, возле не большого костра в старых камнях, устроившись поудобнее на подостланных мхом ночлежках, три охотника беседовали о земле. Каждый расхваливал свой огород, вовремя уступая друзьям, но всё же доказывая в итоге свое преимущество. Беседа была занятной и долгой. Каждому было чем похвастать. Садоводы они были прекрасные, да и земля в этих краях была отменной! В окончании вечера, когда угли костра уже погасли, а луна, во всем своем свете полнолуния была строго на юге, Виктор не громко огласил полночь и все друзья мирно отошли ко сну. Следующее утро уже не застало Джонни спящим и первые лучи солнца он встретил с кружечкой горячего кофе, который подварил еще затемно. Спустя несколько минут, не громко потягиваясь, Алекс и Виктор дали знать, что тоже уже не спят и спокойно, без слов присоединились к распитию этого бодрящего напитка. Суть их дальнейшего, пятого путешествия - это больше старая традиция, которая передавалась из поколения в поколение, от отца к сыну или внуку и частично спонсировалась Первыми Головами пожизненно, - изначально заключалась в поисках мирных поселений с целью развития Кряжа. Охотники должны были пойти на тысячу километров в любом направлении из ранее ими не выбранных и вернуться с ответом. Конечно, люди понимали, что если они выжили в то страшное время, значит есть и другие выжившие и всем им нужно вновь соединять нити между собой. Контроль за этим мероприятием, на доверии, как и всегда, был возложен на самих охотников, которые так же как и другие люди понимали, что не развивая Кряж территориально все в итоге вымрут. Пока что эти многочисленные походы туда и назад особых плодов не приносили, но это была старая и неизменная традиция. И традиционным механизмом расчета направлений для наших друзей были старые, поломанные, механические часы, а точнее, само расположение цифр на них. Нужно было положить часы в условном месте, цифрами в небо, двенадцатью часами на север, и направления теперь можно обозначать числами. Если север это 12, то восток это 3, а юг это 6. Все просто и не сложно, под стать развитию этого времени. - Ну что, друзья мои, - не громко нарушил тишину утренних сборов Джонни. Двое мужчин молча разбирали свои ночлежки и с явным интересом внимали его следующим словам. - Что-то мне подсказывает, что этот год должен стать особенным... - уже несколько торжествующим голосом продолжил он не громко, убирая в сумку свои приспособления для подваривания кофе, и он хотел было продолжить свою мысль, но всем его вниманием завладел звук, неожиданно донесшийся с востока. Все путники разом переглянулись. - Это лошадь, даю слово! - выкрикнул Виктор, устремившись взглядом в ту сторону, откуда слабо доносился топот копыт. - Будь я проклят! - с нелепым видом произнес Джонни, - Это мой дед, ей Богу Он! - и через секунду его взгляд признал знакомые черты лица в том путнике, что приближался верхом со стороны солнца. - Я знал, что трое бродяг вроде вас позволят себе задержаться на день в этом забытом месте, ради словесных утех на тему последних двух лет их никчемной жизни, и поэтому я застану всех еще здесь! - сближаясь с путниками и ловко спешиваясь, басистым громким голосом, с улыбкой произнес старец. Его одежда была стара как и он сам, но она не утратила своей формы и прочности. Дед был еще в силах, крепок телом и вооружен мечем, который малость выглядывал из под плаща, а за спиной пряталась походная сумка из темной кожи. Его когда то приятное, начисто выбритое лицо отдавало старостью. Длинные, белые волосы были крепко собраны за затылком. На вид ему было лет семьдесят. В общем, он выглядел вполне обычно, но глаза сразу выдавали его особенный внутренний мир. Другой, загадочный мир. Грозный, тяжелый взгляд его светло-голубых глаз, давно лишенный чувств, - вот куда сейчас все смотрели. - Ну что ж, я рад видеть вас во здравии и надеюсь, что этот год будет особенным! - снова громко произнес он и скинув с плеч сумку, крепко обнял Джонни, который до сих пор не мог поверить, что его дед здесь. Он был рад, очень рад! Но он не мог поверить в происходящее, потому что знал, что его дед здесь не случайно. Встреча действительно была приятной. Все трое его прекрасно знали и имели радость, каждый в свое время, пожить рядом с этим человеком. Любой из троих прекрасно помнил все, чему дед его учил и никогда не забывал. У всех были свои воспоминания, но трое смотрели на деда одинаково. Одним и тем же, добрым, полным уважения взглядом. - Что думаете в этом году, юноши, куда путь держать будете?! - многозначительно спросил старец севших по старой привычке наземь охотников, спешно освобождая коня от сбруи. Еще час назад у каждого из трех друзей была куча мыслей на этот счет. Но теперь у них в головах царила тишина. Строго переглядываясь почти с минуту, все четверо дружно и громко рассмеялись. Конь деда уже жадно пасся на ближайшем лугу, обмахиваясь пышным хвостом и длинной гривой от надоедливых насекомых, когда его хозяин, подхватив плащ, по старинке, на корточках, присоединился к охотникам на земле, и, выждав время, продолжил расспрашивать своих знакомых, внимательно глядя на каждого из них по очереди. - На свой последний вопрос я так и не получил ответа! - твердо заявил дед, подчеркивая тоном серьезность своего требования. - Я днями видел стаю волков, в ста километрах на северо-запад от монастыря, - спокойно начал Виктор, вглядываясь в пустошь восточной дали, и всеобщее внимание переметнулось на него. - Они были слишком тощи и слишком голодны для этих мест. Они пришли с севера. Кто-то напугал их там. Сильно напугал. - закончил он, уткнувшись глазами в землю перед собой. В его словах и печальном взгляде чувствовалась жалость к этим животным. - Воот. - тихо прорычал дед, глядя Виктору в глаза и всем своим видом явно выражая интерес. - Это то, что нам нужно! - сказал он негромко и уже был готов ловить на себе удивленные взгляды охотников, которые не заставили себя ждать. - Почему ты говоришь «нам»? - пристально смотря на своего деда, в полголоса, вежливо спросил Джонни, укладывая руки перед грудью и выравниваясь в спине, всем своим видом давая знать, что дед полностью завладел его вниманием. - Я был у Головы. - начал негромко дед, все так же пристально осматривая охотников. - В первый день твоего пути. - спокойно продолжал он переведя взгляд на своего внука, но никак не выказывая чувств радости. - В этот раз я отправлюсь с вами. Трое молодых людей неспешно переглянулись. Конечно же, все были рады старцу. Именно Он и учил всему этому ремеслу каждого из троих друзей, но радости на лицах охотников дед не увидел. Как и учил. В серьезных делах все должно было быть серьезно. И с этого момента их совместных странствий, на шутки принято было реагировать без улыбок и тем более смеха. Беседы и сборы были окончены. Направление в этот раз выбирали не часы, а человек - друг и учитель Троих Охотников Кряжа. Спрятав в монастырских камнях сбрую и отогнав коня подальше от леса, дед указал всем на север. Весь ближайший путь на север лежал через деревья и перед следующим далее долгим молчаньем в несколько дней дед непринужденно обронил одну фразу: - Идем ко мне домой. Деревянному дому старого Михаила нужно уделить особое внимание, - деда редко так кто-то называл, но звали его именно так. Дом обрел свое постоянное место жительства в десяти километрах вниз по карте от мыса северных границ Кряжа и со всех сторон был окружен лесом. Он находился в полукольце трех северных постов № 23,24 и 25, что расположились неподалеку, когда то давно, вдоль северной границы Кряжа, в тридцати километрах друг от друга. Дед отстроил свое новое жилище всего лет пятнадцать назад, заблаговременно вырубив под него участок в виде круга, в сорок шагов от центра к краю, и старательно выкорчевав пни. Кстати будет сказать, что это все, что знали о доме деда молодые охотники, с которыми он сейчас, как раз сюда и направлялся. Никто из троих никогда бы не посмел нару