А рабочие и говорят:
— Знаем мы вас, так сказать любой гад может. Сдавайся — и всё тут.
Никакие уговоры не помогли. Летчик был обезоружен, связан и приведен в заводской штаб. Никаких документов пленный предъявить не смог, сказал, что они остались в кителе. Вызвали командира из штаба фронта. Приехал офицер и сразу узнал одного из своих лучших летчиков, — фамилия его была Севастьянов, тогда нам совсем неизвестная. Мы извинились, почувствовали себя виноватыми.
— Молодцы, товарищи, — успокоил Севастьянов, — действовали правильно! Так поступайте и в дальнейшем!
Славного летчика мы проводили со всеми почестями и с тех пор считаем его членом нашего коллектива: защищал завод, был на заводе, да еще и попал к нам не через проходную, а прямо с воздуха».
После рапорта о ночном поединке Севастьянов поехал в здание, где шел допрос пленного командира «Хейнкеля».
— Вот кто вас сбил, — генерал кивнул головой в сторону Севастьянова.
— Такой молодой? — спросил немец.
— Молодой, да удалой, — улыбнулся генерал и, обращаясь к переводчику, добавил: — Да вы не переводите, всё равно не поймет…
Фашистский летчик протянул лейтенанту руку. Алексей отвернулся и подошел к окну. Прохожих на улице было совсем мало.
Вскоре в деревню Холм Калининской области ушло письмо с обратным адресом полевой почты.
«Здравствуйте, дорогие родные, мама и Витя! — писал А. Севастьянов. — К великой моей радости, я сегодня получил от вас письмо. Действительно, это очень большая радость, потому что из письма я узнал о том, что вас фашистское зверье не тревожило и живете вы хорошо. У меня жизнь протекает тоже хорошо. Это вы можете судить по тому, что почти каждый ленинградец знает мою фамилию. Это всё из-за того, что я ночью сбил фашистский самолет, который упал в самом городе.
Здоровье у меня отличное. Настроение, как и у каждого патриота, хорошее и уверенное.
Прошу прислать все адреса братьев, если они у вас есть.
Желаю плодотворной работы, хорошего здоровья.
Крепко целую вас.
Ваш Алексей».
Это письмо каждый следопыт переписал в свой дневник и каждый знал его наизусть. Больше ни одного письма Алексея, ни одной записки, ничего, что связано с самим летчиком, найти не удалось. Зато приходило много писем от однополчан Севастьянова, от командиров и молодых летчиков гвардейской части, в которой он служил. Все стремились помочь юным ленинградцам в их благородной работе.
На карте поисков появились новые точки, в дневниках — новые записи.
Очень много интересного узнали от капитана И. П. Голубева — он был техником самолета Севастьянова — и Героя Советского Союза В. А. Мациевича, — боевого друга Алексея.
Василий Антонович рассказал:
— Родился Алексей в год Октябрьской революции, был пионером, комсомольцем, девятнадцати лет поступил в военное училище. Каков он собой? Высокий, статный, красивый, настоящий гвардеец. Летал он на самолетах разной конструкции, летал хорошо и днем и ночью, отличный стрелок и штурман.
Сам принимал участие в ремонте самолетов, а ведь они часто приходили из боя пробитые и разбитые…
Командование части писало пионерам: «С радостью и благодарностью узнали мы, что вы собираете материалы о жизни и боевой деятельности Героя Советского Союза А. Севастьянова. Хорошее, нужное дело начали вы, ребята, и мы вам поможем в этом, ибо нельзя забывать воинов, которые, не щадя жизни, отстаивали Родину. Это они обеспечили вам, ребята, свободную и счастливую жизнь…
Память о бесстрашном соколе Алеше Севастьянове останется на века и в сердцах его однополчан, и всех ленинградцев».
Из штаба вскоре сообщили: «Севастьянов совершил около трехсот боевых вылетов. 13 марта 1942 года в течение одной ночи он трижды поднимался в воздух, атаковал пулеметным огнем и реактивными снарядами укрепленные точки противника в районе Шлиссельбурга и на берегу Невы. 16 апреля Севастьянов доставил командованию ценные разведывательные данные о количестве и расположении самолетов на аэродроме противника».
В школу прислали выписку из боевой характеристики командира второй эскадрильи старшего лейтенанта А. Т. Севастьянова: «Летный и технический состав, руководимый Севастьяновым, сплочен в крепкий воинский коллектив, устремленный на выполнение боевых задач. Товарищ Севастьянов — прекрасный летчик-истребитель и культурный командир, примером личной отваги в бою воспитывающий подчиненных».