Потом — зимние бои, о них напоминает орден Красного Знамени.
А рано утром 22 июня 1941 года по тревоге В. Мациевич вылетел на прикрытие Ленинграда, и с тех пор непрерывно продолжается его боевая вахта. Он ведет трудную, черновую работу, всегда опасную и всегда отлично исполненную. Он выполняет самые рискованные задания, ищет, дерзает, прокладывает пути, по которым потом идут другие. Он всегда смотрит чуть-чуть вперед, в завтрашний день.
…Каждая бомба, которая падала на улицы Ленинграда, глухим и до боли тяжелым ударом отдавалась в сердце Мациевича. Он не мог ни думать, ни говорить ни о чем другом. Кажется, впервые спокойствие покинуло его.
Многим в начале войны ночные полеты наших истребителей казались почти бесполезными. Но Мациевич пошел в ночное небо Ленинграда с твердой решимостью искать там врага, находить и уничтожать!
Ночной бой — своеобразный и трудный. Пилот должен безукоризненно знать машину, отлично владеть техникой высшего пилотажа, уметь по-снайперски стрелять. Ночной истребитель — это прежде всего первоклассный дневной летчик плюс сумма других сложнейших навыков и знаний. Главное — найти самолет противника. Земля почти не видна, ориентиров — никаких, машину надо вести слепым полетом по приборам. В полной темноте, в бескрайнем воздушном океане обнаружить «точку» разве что могут помочь языки пламени, которые вылетают из выхлопных патрубков мотора, конденсационные пары да отблеск луны… Больше надеяться не на что.
Ну, а уж если нашел врага — подойди поближе, сам оставаясь незамеченным, и бей наверняка. Наверняка, потому что вражеский самолет как появляется неожиданно, так и ускользает незаметно.
Как хотелось Василию Мациевичу сбить спесь с фашистских асов, развеять созданный ими миф о безнаказанности ночных налетов на Ленинград! Это чувство обостряло зрение, умножало силы. Настал день, когда он нашел врага в ночном небе Ленинграда и заставил «Хейнкеля» вместе со смертоносным грузом рухнуть бесформенной грудой пылающего металла в пригородный лес. Почин был сделан.
Сколько вражеских самолетов, пробиравшихся к городу ночью, вынуждено было повернуть обратно! Сколько гадов, разбитых и сожженных, нашло себе могилу на подступах к городу! Сколько ленинградцев спасено от проклятых фашистских бомб трудом и подвигами Мациевича, Скрипченко, Цыганенко, Щербины, кровью Севастьянова, Оскаленко…
Сбить гитлеровца в воздухе на подступах к городу — хорошо. Но еще лучше не дать ему вылететь, убить зверя в гнезде. И капитан Мациевич разыскивает вражеские аэродромы, а потом водит своих орлов на штурмовку. Он первым ввел ночные штурмовки, создал свои, ставшие потом образцовыми, приемы штурмовых налетов.
Однажды штурмовка вражеского аэродрома чуть не стоила Василию Антоновичу жизни.
Погода была мерзкая. Низкая, густая облачность заставила истребителей прижаться к земле. Идти на такой высоте во вражеском тылу очень опасно, да и на цель выйти нелегко.
Точно по курсу пришли к аэродрому. Советских летчиков встретил сильный огонь. Не обращая внимания на зенитки, капитан ввел машину в пике. За ним последовали остальные истребители. Первые же бомбы, снаряды и пули попали в самолеты, стоявшие на аэродроме. Несколько машин запылало. Мациевич повторил атаку. Вспыхнула еще группа «Юнкерсов» и «Мессершмиттов». Новая атака…
Но что это? Самолет ведущего резко тряхнуло. Мациевич посмотрел по сторонам — прямым попаданием снаряда зенитки оторвало у машины почти половину плоскости. Самолетом стало трудно управлять, вот-вот он свалится, всё ближе земля, а огонь не утихает. Еще несколько секунд… Мациевич резко берет ручку на себя. «Ястребок» снова вздрагивает и немного выпрямляется. С трудом удалось набрать высоту, войти в облака и взять курс на свой аэродром.
«Что бы ни случилось, — думал Мациевич, — а машин 10–15 фашисты недосчитают. Значит, не зря слетали». Свой изуродованный самолет он благополучно посадил на летное поле.
В другой раз капитан привел машину с пробитым бензобаком и обломанным фюзеляжем; сам пилот был весь залит бензином. Генерал, который специально прибыл на аэродром принять доклад Мациевича, долго не верил, что искалеченная машина, стоявшая на краю летного поля, и есть тот самый истребитель, на котором час назад из вражеского тыла прилетел командир эскадрильи.
Любое, самое сложное задание Мациевич не только выполнит с максимальной точностью, но и обязательно дополнит, расширит его. Надо произвести разведку, а он заодно и грузовики обстреляет. Приказано подавить тяжелую батарею, стреляющую по городу, — он и про зенитку, что ее охраняет, не забудет. Такой уж у него характер!