Выйдя из зверинца, Альвинора увидела, что парень поджидает её у раскидистого дерева. Интересно, что ему нужно? Он сделал приглашающий жест, безапелляционный и требовательный, который не подразумевал отказа. Вздохнув, она приблизилась: всё равно ведь притянул бы силой, если бы проигнорировала.
– «Дорогой старший брат», ты что-то хотел? – вопросила Аль, когда он установил вокруг них купол от прослушки.
– Ирония неуместна, я тебя не любезничать позвал, – одёрнул фэйри.
– Так что случилось? – она стала серьёзнее.
– Ещё не случилось, но вполне может, если дело касается тебя, – он поморщился. – Не вздумай снова попасть в неприятности, пока меня не будет.
– Ты куда-то уезжаешь?
Вот это новости! Неужели отправится жаловаться повелителю на её «недостойное» поведение?
– Зазвали на этот дурацкий турнир в качестве запасного участника, если вдруг кто-то из основного состава выйдет из строя, – с неприязнью ответил крылатый. – Хотя я уже давно перерос эти детские игры, да и на чётвёртом курсе числюсь лишь формально. Не хотел лишнего напряга, потому пошёл сюда адептом, а не преподавателем, но теперь всё равно припахали.
Огогошеньки!
– Ты мог быть преподавателем?! А сколько же тебе лет? – тут же полюбопытствовала Аль.
– Достаточно, чтобы Тёмный не смотрел на меня свысока. И он не смотрит, понимает, что к чему. Но я чувствую, что мы скоро схлестнёмся, – на лице Флориаса появилось предвкушение. – Это будет даже интересно: он весьма силён и талантлив. Но дроу живут существенно меньше фэйри, имей это в виду.
– А люди живут ещё меньше, и ничего, – парировала она. – Да и ведь есть ритуал единения…
– Что, уже прознала и о нём? – проговорил Киран с неким разочарованием.
– Ага, я теперь в подобных вопросах неплохо подкована, – Альвинора не смогла сдержать удовлетворения, особенно видя неудовольствие «братца».
– Это тебе всё равно ничем не поможет.
– Кто знает… – ответила туманно. – Кстати, Киран, давно хотела тебя попросить… А ты можешь показать мне свои крылья?
Парень глянул возмущённо, будто она предложила ему что-то очень интимное.
– Не доросла ещё, чтобы праздно на них смотреть! – ответил резко.
– Но ты же мои видел.
– Это совсем другое дело. Ты неопытная малолетка.
– Хэй-хэй-хэй, разве так разговаривают с девушками?! – пробасил с ближайшего дерева Чар. Синий птиц выглядел эдаким мэтром, вещавшим прописные истины, вальяжным и важным. – Даже снежный за ней лучше ухаживал.
– Пернатым слова не давали! – припечатал фэйри. – Будь благодарным, что я не стал выгонять тебя из купола и разрешил подслушивать наши разговоры. Твоя миссия – докладывать мне обо всём, что будет с ней происходить во время моего отсутствия. И ты, полукровка, – он обернулся к Аль, – жалуйся ему, если вдруг что-то случится или понадобится помощь. Он будет нашим связным. Поняла?
– П-поняла.
Киран говорил слишком важные вещи, чтобы ему перечить.
– Не стесняйся звать на помощь, – продолжил Флориас. – Не только Тёмный, но и я могу что-то сделать и вернусь по первому зову. Не вздумай отмалчиваться и не пытайся всё решить сама, как ты это любишь делать. Женщина на то и женщина, чтобы не лезть на рожон и дать мужчине разобраться с проблемами.
Глава 6
– Эй, ледышка, готов к турниру? – окликнул Лэнда Пол Ригель, маг-защитник с четвёртого курса. – Не смей опозорить нашу академию!
– Я-то готов, а что насчёт тебя? – лениво откликнулся снежный и отёр со лба пот, даже не повернув к собеседнику головы. Отработка нового боевого заклинания забрала много сил. – Поддерживаешь форму? Или, сев на скамейку запасных, ты перестал упражняться, забил на свои тренировки и вечно наблюдаешь за моими?
– Ты, ушастый, не слишком ли много себе позволяешь?! – поддержал дружка Петер Золак, боевик-третьекурсник. – Он, в отличие от тебя, здесь уже четвёртый год и верен нашей академии, а вот ты… Кто знает, вдруг своей Тиаре будешь подыгрывать?
– Что за жалкие претензии?! Вы, парни, просто завидуете, что в команду выбрали его, а не вас? – усмехнулась Ривариэль, которая подала уставшему эльфу бутылку воды.
– О, и невестушка женишку подмахивает, – скривил губы Пол.
– На то я и невеста, чтобы быть на его стороне, – Рива была неподражаема в своей невозмутимости.