- Ну, пониженная, так пониженная. Только вот зачем? А почему, к примеру, не повышенная?
- Не катит. Не тот звук. У тебя звание повышенное? Вот то-то. Ты его ждал достаточно долго. Но пониженным может стать моментально. Квинта это и имеет в виду. Неизбежность падения. Ты чувствуешь, какая умная штуковина музыкальная гармония?
- О господи! – Григорий перевернулся на бок и выбросил в траву сигарету.
- Да ты знаешь, - стал заводиться любитель музыкальных интервалов, - что вся современная музыка возникла благодаря этой пониженной квинте? Красота и трагедия падения понятны всем людям искусства! И даже просто людям... Два интервала, две ноты изменили лицо музыкальной индустрии, нет, они совершили прорыв, переворот, парадигму в восприятии музыкального ряда! Если бы не они, Пол Маккартни и Мик Джагер остались бы нищими и никогда нигде не выступали бы, а Эрик Клэптон, Ай-Си-Ди-Си, Дип-Пёрпл и Пинк Флойд спились бы и закончили жизнь под забором.
- Наверное, секретные? – спросил заинтересованно оператор АРСН.
- Кто?
- Ноты.
- Да нет. Обыкновенные, известные давно интервалы. Пониженная квинта и пониженная терция в мажорном ряду.
- А что за терция такая? – проявил интерес Григорий.
Юра забренчал что-то невообразимое и стал подвывать: «Мы ходим по кустам там, где нет людей...»
- Господи, да от этого искусства наши боеголовки самоликвидируются не взлетев, - заметил Григорий. – Эти твои терции и квинты надо исполнять при внезапной встрече с противником, пан Юра. Давай лучше шансон.
- Тьфу ты, деревня. – Кинул гитару в кусты и вытащил сигарету. – Тебе это не дано. Эзотерические знания словами не передаются.
- Какие, какие?
- Музыка – сила! И больше никто ничего добавить не сможет. Даже Шопен это понимал, от чего и умер. Остальное тебе знать не нужно. Всё, через десять минут обед. – Прикурил и кинул взгляд на небольшую книжечку, притаившуюся на груди оператора АРСН. – Впрочем, нет, я совсем забыл. У нас же ещё урок философии!
- О господи, - тихо пробормотал Григорий и положил руки на произведение, лежащее у него на груди, как бы пряча его подальше от глаз.
- Ну? – вопросил командир. – Ты прочёл книгу?
- Я же сказал уже – да, - угрюмо ответил оператор.
- Я рад, я рад, - потёр руки Юра. – Мы скоро догоним потенциального противника по уровню политической подготовки!
Григорий протянул из гамака книгу с непонятным названием «Диалектика имманентного и трансцендентного». Сказал:
- Знаешь, Юра, если честно... Я прочёл. Но у меня до сих пор болит голова, и я ничего не понял. Забери её от меня, я смотреть на неё не могу – кружится всё внутри... Может она для моряков?
Командир взял книгу и испытывающе глянул на сержанта.
- Ты должен понимать такие вещи... Голова кружится даже тогда, когда первый раз из гранатомета по цели стреляешь... Сейчас идёт гонка военно-интеллектуального превосходства. – Помолчал, полистал книгу. – Про квинты и терции ты же, по-моему, понял?
- Ну, что-то вроде... – уклончиво ответил сержант.
- Так ведь здесь о том же самом, только другим способом передачи – алфавитом.
- Наверное, я не готов к такому алфавиту...
- Хорошо, попытаюсь объяснить основную мысль простыми словами. – Юра упал в гамак, который был привязан рядом, заложил руки за голову и начал говорить:
- Слушай внимательно. Имманентный мир это всё то, что тебя окружает, все, что происходит в твоей голове – твои мысли, желания и всё прочее. То, что ты можешь почувствовать, увидеть и представить, это он и есть имманентный мир. Ясно?
- Пока да.
- Ну, вот видишь как просто, - оживился Юра. – Продолжим: имманентность осознаваема, трансцендентность же, как раз наоборот. Трансцендентный мир выходит за пределы твоего восприятия и понимания. Это всё то, что ты даже не в состоянии вообразить, а не то, что увидеть или почувствовать. Это понятно?
- Нет.
- Юра пустил колечко дыма, сбил пепел с сигареты в лист фикуса и уверенно сказал:
- Щас поймёшь. Слушай внимательно. Перехожу на другой уровень подачи материала.
Григорий внимательно смотрел на командира из своего гамака.
- Имманентное и трансцендентное, - медленно начал учитель философии, - соотносятся друг с другом примерно так. В образном, конечно, изложении. – Помолчал. Спросил: - Ты любишь животных? Я тоже. Прекрасно. Представь себе: на верёвке висит кошка; слепая, глухая и к тому же без зубов и когтей. Одно только может – языком болтать.
Юра затянулся и медленно выпустил дым. Продолжил:
- Это имманентный мир, Григорий. Далее: возле верёвки с кошкой стоит стул, а на нем сидит, - как бы его назвать? – живодёр, так и назовём. Курит папиросу, пьёт пиво, а в руках плётка. Рядом столик хирургический расположен, а на нём всякие специальные инструменты лежат: щипцы для пыток, иголки разные, ну и прочее... Бидон с кипятком неподалёку поблёскивает. В общем, все нужные приспособления для пытки животного – под рукой.