Кто-то сзади потянул ее за куртку и попросил:
– Успокойтесь и слезайте. Это выступление не по теме.
Девушка дернула плечами, вырвалась и закричала:
– Я написала книгу! Мне нужен спонсор! Кто не трус, отзовись!
Кто-то обхватил девушку сзади за талию и стащил вниз. Девушка рванулась, гибко извернулась и укусила обхватившую ее руку. Ее отпустили, и, схватившись за кисть, молодой милиционер непристойно выругался. Другой мужчина больно схватил ее за плечи и зло процедил: «Вы нарушаете порядок».
Тут к ним подошел высокий, на удивление некрасивый, но элегантно одетый мужчина и сказал тихо: «Отпустите ее». Плечи девушки сразу же стали свободными. Некрасивый мужчина взял ее за руку и повел. Она никогда не видела его раньше, но почему-то не стала вырывать руки, а покорно пошла с ним и даже села в его машину.
– Что тебе от меня нужно? – спросила Ника немного погодя, когда начала успокаиваться. Спросила, стараясь придать голосу презрительный оттенок, потому что слегка побаивалась и ругала себя за то, что села в машину незнакомца.
– Это не мне от тебя, а тебе от меня, – прозвучал неожиданный ответ.
– Как это?
– Но ведь это же ты кричала на всю площадь, что тебе нужен спонсор.
– Нужен. Но только для издания книги. И никакого секса. Так что ты меня неправильно понял.
– А я тебе, кажется, никакого секса и не предлагал.
– Но ты же не знаешь, о чем моя книга. Может, она покажется тебе неинтересной.
– Это все равно. Главное, что мне показался интересным автор.
– А денег у тебя хватит?
– Хватит.
– Ну, тогда давай познакомимся. Я Ника. А ты кто?
– Павел.
– А куда ты меня везешь? – спросила, наконец, самое для нее сейчас важное и замерла в ожидании ответа.
– А какая разница? – прищурился, улыбнувшись лукаво. – Разве это имеет какое-то значение, если значения не имеет ничего?
– Ну ладно, не отвечай, – постаралась казаться равнодушной, – все равно узнаю, когда приедем.
– Ника – это Вероника или Виктория что ли? – поинтересовался для поддержания разговора.
– Нет, просто Ника. Без приставок. Ничего, если я у тебя здесь курить буду?
– Женщинам можно и не спрашивать. Но сигарет не дам – не курю.
– У меня свои есть.
Ника закурила. Всю остальную дорогу они молчали.
Когда Павел привез ее к себе домой, она не стала спорить, сразу согласилась зайти. Она решила не отступать: будь что будет.
Но ничего особенного не произошло. Сидели, пили кофе и коньяк, Ника курила, болтали о пустяках.
Ника увидела на подоконнике шахматы.
– Хорошо играешь? – поинтересовалась.
– Играть – играю, а насколько хорошо – не мне судить.
– Ну, тогда расставляй, я рассужу.
– А ты играешь?
– Конечно, играю, – пожала плечами Ника, как будто он спросил, умеет ли она читать.
А Павел посмотрел на нее еще внимательнее, и интересно стало ему: неужто и впрямь хорошо играет?
Ника и впрямь неплохо играла, но Павел играл лучше. Получив мат, Ника, как капризный ребенок, смешала шахматы: «Не хочу больше!».
Павел аккуратно складывал фигуры в коробку, а Ника ела пирожное. На душе у нее было легко. Павел не приставал, и она совсем успокоилась. К тому же он совсем не был похож на развратника и насильника.
Пирожное было большое и все в шоколаде. И Ника спросила у Павла, так же, как спрашивала у подруг:
– Я не испачкалась?
Павел повернулся и, взяв с книжной полки маленькое зеркальце, с улыбкой протянул его Нике:
– Посмотри сама.
Но Ника вдруг отшатнулась и резко оттолкнула протянутую к ней руку. Зеркальце выскочило из руки и, стукнувшись об угол стола, разбилось на маленькие кусочки.
– Ты что? – остолбенел Павел. – Зачем? Разбилось вот. Плохая примета.
– И хорошо, что разбилось, – ответила Ника серьезно, так уверено и серьезно, что Павел тоже подумал, что хорошо, что разбилось, хотя и не понял, почему же это, собственно, хорошо.
– Ну и ладно, – сел напротив.
– Нет, ты выбрось это быстрей, – встрепенулась Ника. – Ведь я не буду это убирать.
Павел встал, улыбнувшись, стал собирать осколки.
А Ника налила себе в чашку коньяка и выпила, поморщившись. Она не любила коньяк.
Когда Павел убрал осколки, Ника поинтересовалась:
– Есть тут у вас ночной клуб?
– Разумеется, есть.
– Своди меня туда.
– Прямо сейчас?
– А почему бы и нет?
– Рановато вроде бы…
– Закрыто что ли еще?
Павел глянул на часы.
– Да вообще-то скоро уже откроют. В любом случае он мой.
– Твой?