Хитен отправился в путь с твердым намерением раскрыть тайный лаз и тем разрешить загадку исчезновений. Наблюдавшие за ним видели, как он сноровисто раскидывает землю на вершине; в какой-то момент его фигура стала терять отчетливые очертания, словно истаивая в воздухе; больше его не видели до самых сумерек, пока на плато не появилась обезглавленная индианка с голубоватым факелом. Примерно пару часов спустя после захода солнца Хитен, пошатываясь, добрел до городка; при нем не было ни рюкзака, ни лопаты; во взгляде, светилось безумие. Прерывая речь глухими стонами, он поведал о бездонных расселинах и чудовищах, притаившихся на их дне; о жутких идолах и невообразимых пытках, которым его подвергли, — рассказы были столь фантастичны, что трудно припомнить все, о чем он говорил. «Древние Боги! Там страна Древних Богов! — не переставал повторять он. — Всемогущий Создатель, они древнее Земли и пришли из другого мира… Они читают мысли… полулюди-полупризраки… Стоит переступить черту, и все растворяется в воздухе… Мы все происходим от них — дети Ктулу!.. Сплошное золото, гигантские ящеры, мертвые рабы… безумие видеть их! Йа! Йа! Шуб-Ниггурат! Тот белый мертвец… О Боже, что они сделали с ним!..»
Хитен оставался деревенским дурачком почти восемь лет, до самой смерти. Со времени его возвращения еще два посещения кургана завершились полным безумием и восемь человек бесследно исчезло. Сразу после несчастья с Хитеном трое отважных, полных решимости мужчин отправились на вершину холма, вооруженные, помимо лопат и кирок, тяжелыми пятизарядными кольтами. Жители городка видели, как призрак индейца заколыхался и растаял по мере приближения маленького отряда. Смельчаки вскарабкались по склону и начали прочесывать кустарник. Все трое пропали из виду в одно мгновение, и больше их не видели. Школьный учитель, наблюдавший за их исчезновением в мощный телескоп, как будто заметил странные фигуры, возникшие из ниоткуда в воздухе и увлекшие несчастных в глубь кургана. Однако его слова не получили подтверждения. Не стоит и говорить, что больше никто не отваживался предпринимать вылазки, и долгие годы курган был непосещаем.
Лишь когда происшествия 1891 года поросли мхом забвения, начали подумывать о новых экспедициях. Приблизительно в 1910 году молодой ковбой, не испытывающий страха перед суевериями, побывал в запретном месте и ничего не обнаружил.
К 1915 году жуткие предания четвертьвековой давности в основном смешались с обычными историями о призраках и потусторонних видениях — во всяком случае, среди белых поселенцев. В индейской резервации, расположенной рядом, старейшины племени думали несколько иначе. Примерно на этот период приходится вторая волна поисков и экскурсий. Несколько кладоискателей посетили курган и вернулись невредимыми. В Бингер приехали двое археологов-любителей, финансировавших свое путешествие за счет какого-то восточно-американского колледжа, с громоздкой аппаратурой и снаряжением для раскопок, хотя основной их целью были изыскания в мифологии аборигенов. Никто не видел, как они отправились к кургану, однако обратно они уже не вернулись. Спасательная партия, посланная следом под предводительством моего хозяина Клайда Комптона, не обнаружила никаких следов их пребывания на плато.
Следующей попыткой был одиночный поход капитана Лоутона, после долгих лет отсутствия решившего посетить открытые при его участии земли. Он превосходно помнил местоположение кургана, равно как и связанные с ним легенды; выход в отставку только способствовал его решимости разгадать древнюю тайну. Длительное знакомство с индейскими мифами не могло не сказаться на его, приготовлениях, и экипировка старого первопроходца была куда надежнее, чем в вылазках простых горожан. Во вторник утром, 11 мая 1916 года, он поднялся на холм под неусыпным наблюдением более двух десятков человек, расположившихся на равнине. Его исчезновение было полной неожиданностью: словно гигантские ножницы подрезали его туловище на уровне ветвей кустарника. Никто не мог объяснить, как это произошло; все ясно видели фигуру капитана, пробиравшегося сквозь заросли, и в следующее мгновение его не стало. Почти неделя минула в безвестности, когда посреди ночи на окраину Бингера приползло странное существо, чье происхождение до сих пор вызывает толки.
Говорили, что это был — или было — капитан Лоутон, однако на вид существо было значительно моложе, почти на сорок лет, старого первопроходца. Его волосы были темны как смоль; лицо, искаженное ужасом, лишено старческих морщин. Бабушке Комптон его вид сверхъестественным образом напомнил самого капитана, каким он был в далеком 1889 году. Ступни существа были аккуратно отняты возле лодыжек, и культи заживлены на удивление крепко для человека, еще неделю назад ходившего на собственных ногах. Среди бессвязных бормотаний и стонов существо, не переставая, повторяло имя «Джордж Лоутон, Джордж Лоутон», словно пыталось уверить себя в чем-то. Его отрывочные фразы, как показалось бабушке Комптон, любопытным образом совпадали с бормотаниями Хитена, спятившего в 1891 году, хотя были и различия. «Голубое солнце!.. голубой свет… — стонало существо. — Древнее, чем динозавры… Вечное пламя — слабеет, но не умирает… Люди, наполовину из тумана… Живые мертвецы… Чудовища, послушные единороги… Дома из золота, древние города, древние… древнее, чем само Время… Спустились со звезд… Великий Ктулу… Азатот! Ньярлатотеп… Они ждут, ждут…» Существо скончалось с рассветом.
Незамедлительно провели расследование; особенно немилосердно допрашивали индейцев из резервации. Однако происшедшее и для них явилось полной неожиданностью. Преступление осталось нераскрытым. С местным шерифом разговаривал старый вождь племени Вичита, Серый Орел. Более чем вековой возраст возвышал его над пустыми страхами, и он был единственным, кто смог дать хоть какой-то ответ.
«Нельзя тревожить их сон, бледнолицый. Их воины — плохо. Древние спят под землей, их покой священен. Великий Йиг, Отец Змей, с ними. Тирава, Отец Людей, не умирает, не стареет. Как воздух, живет и ждет. Однажды они поднимались и сражались с нашими воинами» Наши предки видели их золото. Много золота. Они жили рядом. Потом пришла Большая Вода. Все изменилось. Никто не поднимался к нам, никто не спускался к ним. Смерть нарушившему запрет. Не тревожь их сон, бледнолицый. Старый вождь говорит правду. Бледнолицые тревожат их, никто не возвращается обратно. Курганы- плохо. Избегайте их. Серый Орел все сказал".
Если бы Джо Нортон и Ренц Вилок послушались совета старого вождя, возможно, они и сегодня были бы живы.
К сожалению, они не сделали этого. Оба много читали и были убежденными материалистами; ничто на земле не могло бы остановить их. На их взгляд, курган был не чем иным, как тайным прибежищем краснокожих злодеев. Памятуя прежние посещения, они выступили в путь, горя жаждой мщения за изувеченного капитана Лоутона. Пусть даже придется сровнять курган с землею, они добьются своего — хвастливо заявляли молодые люди. Клайд Комптон наблюдал в бинокль, как они обогнули подножие зловещего холма. Очевидно, они решили самым тщательным образом обследовать территорию предполагаемых поисков. Проходили минуты, но ни один из них не появлялся вновь. С этого момента их больше не видели.
Курган снова превратился в источник панического ужаса, и только начало мировой войны слегка затмило потусторонние страхи. С 1916-го по 1919 год к запретному месту никто не отваживался приближаться; возможно, так продолжалось бы и дальше, если бы не возвращение с фронтов во Франции молодых бингерских рекрутов. С 1919-го по 1920 год среди юных ветеранов разразилась настоящая эпидемия экскурсий к таинственному холму; причиной ее послужила благополучная вылазка одного молодца и его презрительные рассказы о том, что он узрел на вершине. К 1920 году — так коротка человеческая память — курган стал одной из местных достопримечательностей, и мрачные предания потихоньку вытесняла более привычная история о ревнивом индейце, зарубившем свою жену. Тогда-то и произошла трагедия с братьями Клэй. Эти по-деревенски медлительные увальни всерьез вознамерились перекопать вершину холма и отыскать-таки спрятанное сокровище, из-за которого мифологическая индианка в свое время рассталась с жизнью.