В качестве тетивы Сеня решил использовать звериные жилы — найдя их достаточно гибкими и прочными. А остаток дня все трое потратили на поиски ветви, подходящей по размеру, форме и, опять-таки гибкости; на очистку ее от лишних отростков и установку на берегу. Последнее оказалось особенно трудным, так как, земля, и прежде жесткая, промерзнув, сделалась совсем уж твердокаменной. Трое охотников еле-еле проковыряли в ней копьями (больше-то чем?) лунку нужной глубины.
Когда все же удалось вкопать ветвь в землю, Сеня проверил ее на гибкость, прочность, а также насколько надежно она держится в земле. И… этим пока решил ограничиться. Темнело рано, а доводить рогатку до ума да боевые стрельбы устраивать, из источников света располагая лишь неярким костром, было не слишком удобно.
Оставалось надеяться, что до утра Масдулаги не обнаружат будущее оружие своего возмездия, не догадаются о его назначении и не уничтожат. Учитывая отсутствие у них глаз и большие сомнения в наличии разума, была эта надежда совсем не беспочвенной.
Она оправдалась — вернувшись утром на берег, Сеня, Макун и Каланг застали будущую рогатку невредимой и немедля приступили к работе, принявшись закреплять жилы для тетивы. Главным было подобрать такую их длину, чтобы и оттянуть тетиву можно было подальше, и чтобы распрямилась она как можно резче, посылая копью максимально возможный импульс. Но в то же время не лопнула после первого выстрела.
— Я… уф… вот что думаю, — озвучил Сеня посетившую его в процессе закрепления тетивы идею, — если мы будем стрелять втроем… ну, тянуть эти жилы, сила будет больше. Копье и взлетит выше, и крыло Масдулаги пробьет вернее.
Каланг и Макун только покивали на это, не смея возражать. Видно, очаровала их Сенина задумка — метать копья не руками, а специальным приспособлением. Да к тому же одно втроем.
А вот следующие слова Сени заставили его товарищей немножко приуныть:
— Эх… только, боюсь, одной рогатки мало будет. Еще парочку сделать придется. Да вы не печальтесь — других хелема привлечем, не треснут. Не все же нам троим отдуваться.
Еще Сеня подумал, что в предстоящем отстреле Масдулаги придется задействовать все, имеющиеся у племени, копья. Потому что с первого раза попасть в цель не удастся точно.
За возней с рогаткой Сеню сотоварищи застал вышедший, словно бы просто подышать свежим воздухом Хубар. Может, шаман действительно лишь захотел прогуляться. Да только Сеня не очень-то верил в подобные совпаденья.
— Так вот чем Сейно-Мава собирается побеждать Масдулаги, — все так же, вроде как, между прочим, проговорил Хубар, царственной поступью шествуя вдоль берега и приблизившись к рогатке да хлопотавшим над нею людям, — для Духа-Приносящего-Огонь это… очень… неожиданно.
Сразу несколько ответов завертелись на языке Сени, слегка огорошенного последним замечанием. Было среди них и хамское, достойное какого-нибудь люмпена: «Ты на что намекаешь?», и культурное, остроумное но едва ли уместное: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам». Однако ответил за него Каланг.
— Масдулаги и без того огня хватает, — молвил он с важным видом, — если Масдулаги дышат огнем, огонь не страшен Масдулаги. А вот копье ранило Масдулаги — Каланг видел и знает!
— А Сейно-Мава мог бы поразить Масдулаги огнем с небес? — вопрошал не желавший отставать Хубар к досаде Сени. Тот даже дивился, какая муха укусила шамана. Но хоть на этот раз не растерялся с ответом.
— Если Сейно-Мава обрушит пламя с небес, — Сеня еще нарочно подпустил в голос зловещие и угрожающие нотки, — погибнут не только Масдулаги. Сгорят леса, высохнет река; звери и птицы тоже не спасутся! А люди… если и выживет кто из них, то живые позавидуют мертвым! Так стоит ли бить с такой силой по каким-то ошибкам природы? Духов… злых, я хотел сказать.
Ответ этот шаман удостоил одобрительным кивком и отправился в обратный путь. К пещере.
— Духи любят шутить, — бросил он напоследок ту же претенциозно-многозначительную фразу, какую произнес во время беседы с новоприбывшим Сейно-Мава еще в первый день их знакомства.
За укреплением тетивы последовали испытания рогатки. В коих Сеня решил задействовать копье Каланга. Не потому, что считал его лучшим — даже Макун располагал более совершенным оружием, поскольку отбил его у аванонга; про самого же Сеню и говорить было нечего. Напротив, копье Каланга было… самым обыкновенным, типичным копьем, имевшимся в распоряжении охотника хелема.
В этом-то и заключалась соль. Следовало рассчитывать именно на типичный боеприпас, который при необходимости будет легко заменить. А в том, что необходимость такая возникнет, сомнений не было.
Как водится, первый блин вышел комом. А может, просто действовал новоиспеченный артиллерийский расчет недостаточно ловко и слаженно. Так или иначе, но вместо того, чтоб отправиться в полет, копье соскользнуло с тетивы и упало на развилину, свесившись на землю.
Неудачной оказалась и вторая попытка. Копье пролетело меньше метра. И, спикировав, воткнулось в ближайший сугроб.
«Эх, надо еще направление ветра учитывать», — подумалось при этом Сене.
Зато на третий раз копье миновало берег, пролетело над рекой и уже там приземлилось на лед.
— Не совсем то, на что рассчитывал, — прокомментировал Сеня, осторожной поступью отправившись к месту падения копья, — но, по крайней мере, эта штука… работает. Стреляет и не ломается.
Требовалось послать копье вверх. А для этого пришлось оттягивать тетиву (а с ней и саму рогатку) не абы как, а под углом. В этот раз полет вышел куда менее впечатляющим — над землей копье поднялось от силы метра на три. Но Сеня надеялся, что к моменту появления Масдулаги он и Макун с Калангом успеют привыкнуть к стрельбе и сделают траекторию полета копья более предсказуемой.
Здесь еще к услугам Сени были полученные еще в школе знания с уроков геометрии (катеты прилежащий и противолежащий, гипотенуза), а также физики (импульс, сила тяжести, баллистическая траектория). Все это закипело в Сениной голове по первому зову, рвалось на волю из глубин памяти.
За неимением других писчих принадлежностей, уравнения баллистики он решал, чиркая прутиком на снегу. С раздражением затаптывал то, что начеркал; бросал с тоской: «Эх, плохо без прицела и дальномера!» или: «Да, копье — это вам не конь, сферический и в вакууме». А спустя где-то полчаса, потренировавшись с рогаткой живьем в компании Макуна и Каланга, позволяя рукам привыкнуть к этому самодельному оружию, снова возвращался к черканию на снегу прутиком. Пытался вспомнить, на какую минимальную высоту успевал снизиться первый, встреченный им, Масдулаги, прежде чем начал дышать огнем. И рассчитывал, какой требовался минимальный вес, чтобы вложить перед пуском в копье достаточно энергии для того, чтоб оно успело и достичь этой высоты, и в то же время не слишком замедлиться.