Сейчас же – официально – владелец комнаты продолжал проживать здесь. Созданию такого впечатления у всех, кто пожелал бы этим интересоваться, успешно служило отсутствие хоть какой-то возможности с улицы увидеть происходящее в доме, равно как и почти полное отсутствие визитеров. На случай, если всё же кому-то нежданному очень хотелось увидеть хозяина, входная дверь была защищена хорошо продуманным и тщательно замаскированным сигнальным заклятием, вдобавок державшим её закрытой столько, сколько потребуется. Несколько взмахов палочкой, чтобы очистить воздух от пыли и зажечь люстру, книга в руках – образ не выходящего из дома мрачного затворника, живущего в «маггловской клоаке» на жалкие гроши, завершен.
На самом деле, даже не будь у него другого жилья, «мрачный затворник» большую часть времени проводил бы в других местах – и вовсе не потому, что ему было плохо или чересчур уж неуютно в своём старом доме. Просто в последние годы, помимо основных, на него было возложено столько дополнительных обязанностей – в диапазоне от приятных до откровенно отвратительных – что стало почти невозможным бывать в любом месте, которое он мог бы назвать – «мой дом».
Два дня назад, выполнив самые срочные поручения и оставив заброшенные комнаты покрываться пылью, их владелец аппарировал к своему новому дому в нескольких милях от Лхена, на северо-западном побережье острова Мэн ( http://static.panoramio.com/photos/original/12674604.jpg ). Так уж удачно сложилось, что как раз сегодня он, хозяин двухэтажного особняка, построенного в парах сотен метров от полосы прибоя, мог позволить себе отдохнуть. Это не означает, впрочем, что он ничего не делал. Напротив, в нетерпении исследователя, стараясь использовать последние свободные дни, заканчивал расчеты по одному из давно разрабатываемых проектов и ранним вечером 26 августа 1989 года, на ходу додумывая мелкие детали, наконец приступил к экспериментам.
Если бы кто-то мог заглянуть в расположенную в подвале лабораторию, его взгляду предстало бы средних размеров помещение с огромным каменным столом, заставленным ретортами и пробирками в подставках, гладкими и рельефными досками для приготовления ингредиентов. В центре стола и ближе к дальнему от двери краю были укреплены на треножниках два котла разных размеров. Также по столешнице в, казалось бы, хаотическом порядке были разложены многочисленные металлические, стеклянные и деревянные инструменты. У ближнего к входу конца стола, в углу, располагалось единственное кресло, в котором сейчас сидел сам зельевар – темноволосый мужчина, на вид лет тридцати, одетый в чёрную, тяжёлую даже на вид мантию, сейчас сосредоточенно наблюдавший за парами, поднимавшимися из котлов. По замыслу, составам в котлах, прежде чем они обретут окончательную форму, требовалось ещё больше семи часов, и у зельевара было время подумать.