— Э-э! — скривился Зазнай. — Помолчали бы… Может, вам и не дадут, а мне — дадут! Орден Зазная первой степени…
Тут Тимка забарабанил в дверь.
— Ну что, выпускать будем? — спросил Неуч.
— Открывай! — скомандовал Зазнай.
Неуч бросился открывать люк.
— Эй, выбирайся! — хором закричали все трое, когда дверца распахнулась.
Но в тёмной дыре люка беспомощно дрыгались Тимкины башмаки, словно кто-то в глубине держал его за руки и не отпускал.
— Чего медлишь? — сердито спросил Зазнай.
Тогда из глубины багажника, как из пустой бочки, раздался Тимкин голос:
— Сейчас! Вот надену рубаху и штаны.
— Ни к чему тебе они, выходи так! — крикнул Неуч и стал тянуть Тимку за ноги. Потом за них уцепились Зазнай и Лень, и все вместе вытащили его из люка.
— В трусах очень хорошо! — сказал Неуч, любуясь полуголым Тимкой.
— Тебе дадут королевскую одежду! — захихикала Лень.
— Кончай разговоры! — приказал Зазнай. — Шагом марш во дворец! — и подтолкнул Тимку своей тросточкой. — Вперёд! Вперёд!
Конвой с пленником тронулся в путь.
Они шагали по какому-то заброшенному пустырю, где старые лужи затянуло пылью и тиной, а редкая серая трава, казалось, хотела залезть обратно в землю. Даже ворона, которая сидела на их пути, напоминала старое облезшее чучело.
— Куда я попал? — спросил Тимка.
Зазнай показал рукой на окружавший их пустырь и сказал:
— Разве ты не догадываешься, что это за великолепная земля?!
— Догадываюсь… — пробормотал Тимка. — А разве я сюда должен был попасть?
— Конечно, куда же ещё?!
Тимка хотел спросить, где же Павлик и Зоря, но Зазнай сердито сказал:
— Хватит болтать! Придём на место — всё узнаешь!..
Наконец вдали замаячили какие-то домишки и появилась дорога.
«Ладно, — подумал Тимка, — потом всё узнаю. Скорей бы уж куда-нибудь добраться…»
И они ускорили шаг.
ГЛАВА 11, в которой Тимка знакомится с главным городом планеты Ненуженском и его обитателями
Вдоль немощёной дороги потянулись хибары-завалюхи. Подслеповатые, перекошенные, обросшие мхом, эти жалкие домишки едва жили на свете. Тимке они напоминали карикатуры в смешном журнале. Между хибарами-завалюхами, точно заборы, тянулись густые сети паутины. Видимо, её годами никто не срывал.
Не лучше выглядели и сами жители хибар. Они бродили прямо по лужам, а иногда даже сидели в одной компании со свиньями. Заросшие, как дикари, с чёрными ногтями, они еле передвигали ноги.
Тимка не удержался и спросил:
— Что это за город и кто такие эти… — Он хотел сказать чучела, но вовремя спохватился и сказал: — Люди?
Лень, которая плелась позади и замыкала шествие, услыхав Тимкин вопрос, сразу ожила. Не скрывая своего удовольствия, она начала ему объяснять:
— О уважаемый Тимофей, ты здесь находишься среди своих. Ты прибыл в главный город нашей планеты, в знаменитый Ненуженск! Сейчас ты проходишь по улице Бездельников. А это, — Лень указала на безобразных типчиков, — её достойные жители — замухрышки!
Потом она обернулась к огромной луже, отливавшей всеми цветами радуги, и поклонилась грязному толстяку. Толстяк сидел на трухлявом пне и, сложив руки на животе, крутил большими пальцами.
— А этот, — гордо шепнула Тимке Лень, — владелец всех луж на этой улице! Очень уважаемый человек в Ненуженске!
Тимка не мог удержаться от нового вопроса:
— Зачем чинить? — удивилась Лень. — Эта улица тем и славится, что на ней живут образцовые бездельники… При желании ты тоже сможешь здесь поселиться, — добавила она и доверительно подмигнула.
Да, улица была до того неприглядна, что даже сами замухрышки при посторонних отворачивались и стыдливо шмыгали носами.
«Неужели я тоже похож на этих замухрышек?!» — подумал Тимка, и ему стало не по себе.
На повороте он увидел указатель новой улицы. Это был обломок нетёсаной доски, на котором углём были нарисованы не то крокодилы, не то бегемоты. Подойдя ближе, Тимка увидел, что это буквы, и с трудом прочитал:
улица ПЕЩЕРНАЯ
Здесь и вправду вместо домов были пещеры и землянки. Местами виднелись следы костров и обглоданные кости. Если бы где-нибудь поблизости гулял волосатый мамонт, то вся эта картина напоминала бы стойбище первобытных людей.
Стены и камни были испещрены текстами и рисунками, которые свидетельствовали о ничтожных знаниях её обитателей.