— Не пойдёшь сама, мне придётся тебя заставить. Я не хочу умирать только потому, что какая-то глупышка не верит в магию.
Бред! Вот как есть — бред!
— Магии нет, — хмуро отрезала я, делая шаг назад и тут же попадая под удар злого, пронизывающего насквозь ветра. — Прекратите кормить меня этими вашими бреднями. У меня просто аллергия на этот металл, вот и всё.
Бабушка со мной соглашаться не спешила, что и продемонстрировала прищуренными глазами и недовольным:
— Ты хоть понимаешь, что по твоей вине может погибнуть множество невинных людей?
Каюсь, меня после этого ощутимо передёрнуло. Просто одна только мысль о том, что я могу быть причиной чьей-то смерти… Это было страшно.
Но всё же:
— Вы сами понимаете, что говорите? Как кольцо может убить?
Нет, я понимаю, если его там кинуть в кого-нибудь или ещё как, но поверить в магические способности какого-то кольца?
Ведьма открыла рот, собираясь сказать мне что-то возмущенное, но опустила взгляд на мою руку и передумала. Вместо этого она почему-то улыбнулась — широко и очень радостно, но всё равно немного безумно.
— Не веришь мне, — уже совершенно спокойно сказала она, — посмотри сама.
Я и посмотрела, но, честное слово, уж лучше бы этого не делала!
Чернота, которая ещё с утра охватывала лишь половину ладони, сейчас дошла и до запястья, и ползла выше прямо на глазах. Моя рука чернела прямо на моих глазах!
Через пару секунд выяснилось, что всё на самом деле ещё хуже, чем мне сначала показалось. Чернота, которую я всё это время принимала за пятно, поползла выше, в то время как кончики пальцев начали принимать свой нормальный цвет.
А потом пятно открыло янтарного цвета глаза и вполне осознанно посмотрело на меня!
— О, боже, — прошептала я очень-очень тихо, боясь даже дышать, — это… это что?
— Дракон, — обрадовала безумная бабулька, которая, похоже, и меня тоже своим безумием заразила. — Хранитель рода, твой проводник, если хочешь. Знаешь, что это значит?
Я её не слушала. Для меня перестал существовать даже треплющий волосы ветер, да и весь остальной мир тоже. Я просто вдруг отчётливо поняла, что сошла с ума. Потому что у меня на руке был дракон. Пятно, поёрзав ещё какое-то время, несколько сжалось и видоизменилось, так что сомнений не было — это точно дракон. С длинным толстым хвостиком, с крыльями и четырьмя лапками, с острыми ушками, вытянутой мордочкой с острыми клыками и с насыщенно золотыми глазами, которые смотрели на меня с искренним любопытством.
Дракон. Самый настоящий дракон. Как татуировка, только… шевелится и смотрит. Живой дракон!
— Уберите, — потребовала я тоном, не терпящим возражений.
— Ты меня не слушаешь, — недовольно покачала головой женщина. — Я же сказала, что помочь тебе может только его хозяин.
Дракон, который скорее маленький дракончик, утвердительно кивнул и выжидательно на меня уставился, а я…
— Почему я? — Простонала, плохо скрывая страх и волнение.
Это же, это… нереально! Не бывает такого!
— Не ты первая, не ты последняя, — безразлично отозвалась ведьма.
Оторвав взгляд от дракона, я вопросительно на неё посмотрела. Женщина пожала плечами, будто ничего страшного не произошло, и нехотя начала рассказывать:
— Раньше драконы специально свои артефакты в чужие миры выкидывали. Какая-нибудь девица найдёт колечко, на пальчик наденет, а её хоп — и в другой мир перенесло, дракону прямо в лапы, представляешь?
— Уроды, — выразила я своё искренне отношение к этим мифическим существам.
— Не-е-е, — бабушка расплылась в мечтательной улыбке, — они там все красавчики. Кстати, может быть, тебе повезёт и дракон тебя себе оставит.
Повезёт, серьёзно? Что же в этом везучего?
— А можно сделать так, чтобы не оставлял? — Спросила я и тут же прикусила губу, поняв, что, кажется, уже согласилась идти в неизвестность, чтобы найти… самого настоящего дракона и вернуть ему другого настоящего дракона.
Ну что за бред, а?
— Отчего ж нельзя? — Ведьма оглядела меня с лёгким прищуром. — Только ты же там ещё даже не была. Может, понравится и возвращаться не захочешь.
— Захочу, — возразила упрямо, — что мне там делать?
Уверена, что она могла бы многое на это ответить, но не стала. Только улыбнулась немного снисходительно, а затем велела: