Приняв на себя командование западным фронтом, он поспешил провести ряд необходимых мероприятий по укреплению стратегических позиций. Когда японцы за один налет стерли с лица земли город Дарвин, оставив на берегу сотни убитых и раненых и груды развалин на месте хрупких тропических построек, никто в Австралии уже не сомневался в том, что их ждет, если и другие города на северном и северо-западном побережье подвергнутся бомбардировке и неприятельские самолеты проникнут дальше на юг, в глубь страны.
Да, теперь уже ни у кого не оставалось сомнений в той горькой истине, что японцы могут вторгнуться со дня на день, однако воля народа к борьбе, его решимость грудью отстоять родину от захватчиков все больше росла и крепла. Все знали, что в австралийской армии и раньше ощущался недостаток в живой силе и технике, а теперь ее ресурсы были и подавно истощены отправкой экспедиционных войск за океан. Несколько дивизий было отозвано обратно, но положение в Австралии продолжало оставаться катастрофическим, а новые налеты на Дарвин, Брум и северо-восточное побережье еще усиливали гнетущее ощущение опасности, нависшей над страной.
Нашлись пессимисты, утверждавшие, что невооруженное население не в силах оказать сопротивление японцам, если они высадятся на материк. Но большинство рабочих — мужчин и женщин — говорили иное:
— Мы будем сражаться теми средствами, какие у нас есть, как сражались испанские рабочие, как сражаются сейчас в Китае.
И в пустых гаражах или во дворе за домом они изготовляли ручные гранаты из бутылок и консервных жестянок.
На одном собрании Комитета по оказанию помощи фронту кто-то рассказал Салли, что некая дама из Южного Перта якобы заявила: «Может быть, это и не так уже плохо, если японцы завоюют Австралию. По крайней мере, у нас будет хорошая прислуга!» Но таких, как эта дама, было немного. Значительно позднее в стране была раскрыта фашистская организация, подготавливавшая капитуляцию перед Японией. Динни говорил, что их там раз-два и обчелся и что если бы они вздумали сунуть нос на прииски, им бы не поздоровилось.
Калгурли и Боулдер, расположенные в глубине страны, за сотни миль от океана, считались безопасным местом, куда можно было эвакуировать детей из прибрежной полосы. Враг не проникнет так далеко, думали в Австралии, для этого он должен сначала подавить береговую оборону. Впрочем, на приисках говорили, что бомбежки могут разрушить железную дорогу и водопровод и лишить население пищи и воды. Пока что это было наиболее серьезной угрозой. Жители приисков рассчитывали, что вражеская армия не предпримет вторжения на континент, так как Австралия слишком отдалена от японских баз; большие надежды возлагались на огромные пространства выжженной солнцем пустыни, представлявшие естественную преграду для наступления неприятельских войск с севера.
Жители приисков с восхищением следили за отечественными самолетами, которые утром и вечером совершали наблюдательные полеты, — на них возлагались самые фантастические надежды. Никто не сомневался в мастерстве и отваге австралийских летчиков, и мало кто знал о том, как остро нуждался в ту пору воздушный флот в истребителях и тренированном летном составе.
После того как японцы открыли военные действия на Тихом океане, австралийское правительство не раз самым решительным образом требовало, чтобы главное командование союзных армий учло важное стратегическое значение Австралии на этом театре военных действий. Вместе с тем оно на свой страх и риск предприняло некоторые шаги, ища поддержки у Соединенных Штатов Америки.
И все же прибытие американского военного транспорта явилось для населения Австралии неожиданностью. Янки были встречены шумно и даже восторженно. Они прибыли в тяжелую минуту, у них было великолепное снаряжение, артиллерия, самолеты, мотоциклы и это сразу подняло дух населения, вселило в него уверенность в том, что австралийская армия, получив современное вооружение и значительно укрепив свою боевую мощь, сможет отразить любую попытку вторжения со стороны японцев.