Билл снова притянул ее к себе, бормоча отрывистые ласковые слова. Наконец он сказал:
— Когда-нибудь эта проклятая война кончится, и мы будем вместе на веки вечные.
— Если бы я не верила в это, я бы просто не смогла расстаться с тобой, — сказала Пэт. — Я буду ждать этого дня, Билл, мечтать о нем.
Раздался резкий, повелительный гудок автомобиля.
Пэт вскочила, пригладила волосы, провела помадой по губам и нахлобучила на голову пилотку.
— Как только мы будем жить без него! — воскликнула она, обернувшись к Салли. — Но я понимаю, он должен нести свою службу, а я — свою.
— Да, иначе нельзя, — сказал Билл.
Они обнялись еще раз; потом Пэт побежала к машине, и Билл последовал за ней.
Когда Билл подошел к майору Дэккеру, чтобы поблагодарить его за то, что он привез Пэт, американец не поверил своим глазам — так не похож был этот юноша на того угрюмого солдата, которого он оставил здесь два часа назад. Радостно-приподнятое состояние Билла и его непринужденную уверенность в себе майор, разумеется, не преминул приписать уединению Билла с Пэт, но подкупающая простота и обаяние Билла, спокойное достоинство, с каким держался этот юноша в засаленном комбинезоне, вдруг бросились майору в глаза и заставили его невольно усомниться — не померкнут ли теперь его собственные неоценимые качества в глазах сидящей рядом с ним девицы. Однако американец тут же утешился, подумав, что и он занимает не последнее место в ее жизни.
Пэт крепилась и весело болтала с Динни и Салли, пока машина не тронулась с места.
— Плюнь через левое плечо, милый! — крикнула она Биллу.
— Не тревожься, все будет в порядке, — беззаботно ответил Билл. — Я все еще храню талисман Калгурлы.
Машина помчалась в сторону аэродрома, оставляя позади густые клубы пыли. Когда фигура Билла, стоявшего у калитки рядом с Салли и Динни, скрылась из глаз, Пэт бурно разрыдалась.
— Полно, полно, моя радость, — проговорил американец, уверенно ведя машину одной рукой, а другой обнимая Пэт. — Он славный малый, но нельзя же так убиваться.
Глава XXXIII
От Билла приходили коротенькие весточки; он писал, что добрался до Сиднея. Салли догадалась, что его перевели в лагерь где-нибудь в Северном Квинсленде. Потом пришло письмо, в котором Билл описывал девственные леса, тяжелый, влажный туман джунглей, синее море, сверкающее на горизонте, и Салли поняла, Что он, должно быть, попал на Новую Гвинею или на один из близлежащих островов. И это было все. Билл всегда был очень осторожен в письмах.
Салли знала — почему. А что если самолет с почтой собьют или торпедируют почтовое судно? Билл не желал сообщать «сведения, которые могут быть использованы врагом». Ведь то, что Салли нужно знать, он ей написал — он жив и здоров. На его языке это звучало так: «плюю через левое плечо» и «уже отрастил себе брюшко». И хотя Салли не очень-то верила этим бодрым словам и от письма к письму жила в состоянии вечной тревоги, тем не менее она работала так же неутомимо, как прежде, и, помимо своих повседневных дел, помогала, чем могла, в Красном Кресте и в Комитете по оказанию помощи фронту, поражая всех своей выдержкой.
Но перед ее глазами неотступно стояла картина тропического леса, нарисованная Биллом в его письмах. И порой ей чудилось, что душа ее — или как бы это ни называлось, — отрешившись от своей телесной оболочки, скользит среди огромных, оплетенных лианами деревьев, образующих вместе с кустарником непроходимую чащу, так что даже в яркий полдень там царит полумрак.
Эти таинственные, молчаливые джунгли, протянувшиеся на огромные пространства в глубь страны, могли скрывать в своей чаще врага, и если Биллу они внушали своего рода благоговейный трепет, то Салли одна мысль о них повергала в ужас. Порой ей казалось, что она видит перед собой пестрых, сверкающих бабочек, которых описал ей внук в одном из своих писем, видит, как они кружатся в зеленоватых сумерках над стелющимися по земле ползучими растениями. Билл написал ей также о своих встречах с местными жителями. Это красивые люди с медно-красной кожей, с пышной шапкой вьющихся волос, в которые они втыкают веточки тропического жасмина или алые цветы мальвы. Билл рассказывал Салли об их отваге и дружелюбии, о том, с какой осторожностью и заботой переносят они раненых солдат по крутым горным тропам, переправляются с ними через кишащие крокодилами реки, пробираются по зыбким топям болот.
Раз как-то Билл написал, что встретил ребят с приисков и они устроили нечто вроде вечера воспоминаний о родине. А Стив написал Дафне, что видел Билла. Дафна была в восторге, когда от Билла ей тоже пришло письмо, в котором он описывал свою встречу со Стивом, рассказывал, какой у Стива бравый вид и каким авторитетом он пользуется в своей части.