— Все это мне знакомо, — сказала Эйли, чуть не плача. — С ним всегда так было. Сначала он, возможно, ревновал к Биллу. Должно быть, я сама виновата, что не сумела понять это и вовремя повлиять на него.
— Вздор! — убежденно заявила Салли. — Мало ли какие у детей бывают плохие черты, унаследованные от какой-нибудь прабабушки, — это может случиться в любой семье. Дик молод и честолюбив — вот он и ведет себя как самовлюбленный болван. Но он еще одумается, когда жизнь ударит его как следует.
— Будем надеяться, — благодарно сказала Эйли: ей было приятно, что бабушка хочет как-то оправдать ее сына.
Однако Салли вовсе так не думала и сказала это только, чтобы успокоить невестку. Дик всегда казался ей чужим, точно кто-то подменил одного из ее внуков. И сейчас она не могла простить ему этого намерения отречься от родного отца и всего, что с ним связано. Какая беспринципность, какое отсутствие собственного достоинства.
Но сегодня мысли ее были всецело заняты Дафной и тем, как бы получше осуществить план, который возник у них с Мари, а потому она на какое-то время выбросила из головы Дика и его возмутительное поведение. Мари согласилась поехать с Дафной в Котсло, в коттедж Эми принадлежавший теперь Биллу. Она сведет ее к доктору и подыщет для нее приличную больницу. Дафна наденет обручальное кольцо и на время их пребывания там будет называться миссис Гауг.
Салли была теперь очень довольна, что посоветовала Биллу не отказываться от подарка матери и принять от нее домик в Котсло. Ведь в конце-то концов, говорила она, дом в Маллингаре, который Эми продала, чтобы купить этот коттедж, был ее собственностью. Тим Мак-Суини построил его для Лоры и Эми, и Пэдди Кеван не имеет к нему никакого отношения. А если у Билла будет свой домишко на побережье, доказывала она, вся семья сможет им пользоваться. Эти доводы убедили Билла, несмотря на некоторые сомнения, подписать бумагу, утверждавшую его в правах собственника. И вот теперь, когда надо было найти какое-то убежище, где бы Дафна могла укрыться от любопытных взоров до тех пор, пока не родится ребенок, Салли вспомнила о коттедже в Котсло. Да это прямо находка, сказала она внуку. Хотя домишко давно не ремонтировался и стоит довольно далеко от берега, Мари и Дафна прекрасно в нем проживут. Там они будут меньше на виду, чем в каком-нибудь пансионе.
За несколько дней до отъезда Дафны и Мари на побережье к Салли заглянула миссис Айк Поттер.
— Я тут нашла письмо от Дафны, миссис Салли, в пальто, которое оставил у меня Уолли, — как обычно, без предисловий начала она. — Письмо написано месяца два назад, а Уолли, насколько я понимаю, теперь и глаз к Дафне не кажет. Экий мерзавец! Так бы, кажется, и придушила его за то, что он причинил столько горя и страданий вашей семье. Если я могу чем-либо помочь…
— Да нет, спасибо, Вайолет, — поспешила прервать ее Салли. — Разве что не болтайте лишнего да последите за тем, чтобы Уолли попридержал язык.
— Об этом можете не беспокоиться, — пообещала Вайолет. — Не сердитесь, дорогая, но я знаю, что у вас довольно туго со средствами, а потому…
— Мы сами в состоянии позаботиться о Дафне, — со спокойным достоинством ответила Салли. — Но если ваш братец когда-нибудь попадется мне, клянусь: возьму кнут и отхлещу его. Вы знаете, что я умею держать слово.
— Стив Миллер уже свернул ему челюсть и подставил фонарь под глазом, — спокойно заметила Вайолет. — Уолли поговаривает о том, чтобы совсем уехать отсюда.
— Скатертью дорога, — сказала Салли. — Это что же, они из-за Дафны подрались, что ли? — Она не в силах рыла скрыть свое беспокойство. — Теперь весь город заговорит об этом!
— Не думаю, — все так же невозмутимо заявила Вайолет. — Стив, как я понимаю, проделал это довольно умно. Уолли сказал в баре что-то такое, что не понравилось Стиву, ну и получил по заслугам. Кстати, Питер говорил мне, что Уолли стал частенько запускать руку в кассу, он даже велел ему на днях убираться вон — во избежание неприятностей.