Над подземными выработками возвышались три копра. Подле обогатительной фабрики виднелись конторы главного инженера и управляющего.
Пэдди мучила подагра, и он решил посидеть в конторе управляющего, пока Пэт и Пэм поведут осматривать обогатительную фабрику. Мистер Эбенезер Уайлд — старик-инженер, которого Пэдди представил девушкам, — принял без особого энтузиазма возложенную на него почетную миссию. Он отдал руднику всю свою жизнь и лишь недавно ушел на покой, что не мешало ему целые дни проводить на руднике, выполняя то одно, то другое мелкое поручение. Сэру Патрику, заявил мистер Уайлд, следовало бы обратиться к кому-нибудь из этих новоиспеченных умников, которые заправляют тут нынче всем, и попросить их рассказать его дочерям о новых методах работы. Нет, нет, это вовсе не значит, что он не одобряет этих новшеств, они экономят рабочую силу и удешевляют стоимость производства — компания правильно делает, применяя их для обогащения бедных руд.
— Но признайтесь, Пэдди, немало золота было получено и старыми методами, — заметил он как бы в свое оправдание.
— И немало потеряно, — проворчал Пэдди.
Они бы еще долго препирались, если бы Пэт не отправилась на свой страх и риск обследовать окрестности. Пэм и мистер Уайлд пошли за ней. И вскоре они уже стояли, склонившись над схемой, которую старик начертил на земле.
— Итак, вот как мы извлекаем золото из породы, куски которой вы видели в шахте, — начал он, внезапно став любезным и разговорчивым; живой интерес, с каким слушали его девушки, льстил ему. — Перед вами колосниковый грохот, с помощью которого отделяют мелочь. Она поступает в дробилку, а затем — измельченная — в бункеры, откуда ее по мере надобности отправляют в толчейные станы для дальнейшего размельчения. На желобах отделяют самородное золото, оно составляет около сорока двух процентов от общего выхода. Измельченная руда загружается в трубчатые мельницы, где превращается в пульпу. Затем пульпа подается в классификатор и с помощью сгустителей освобождается от избытка воды. В смесителях к пульпе добавляется цианистый раствор. Затем золотосодержащий раствор отделяется в вакуум-фильтре от остальной пульпы, которая откачивается насосом. После того как счетчик определил концентрацию золота в растворе, последний накачивается в цинковые ящичные крепи. Благодаря своему сродству к золоту цинк отбирает его из отстоя. Теперь цинк поступает в плавильню, и слиток золота готов. Правда, его надо еще подвергнуть перегонке — тогда только мы получим чистое золото, которое можно отправлять в банк.
— И это все? — удивилась Пэт.
— Что вы! — рассмеялся мистер Уайлд. — Это только один из способов. Он до сих пор довольно распространен, хотя последнее время у нас появилась уйма всякого рода электрической аппаратуры и машин. Правда, нам пришлось порядком помучиться, чтобы освоить новый масляный флотационный процесс, но нововведение это обещает значительные выгоды.
Они прошли в машинный цех, помещавшийся в новом здании из гофрированного железа. Там стоял черный колосс, поднимавший руду из шахты; двумя его моторами управлял один человек, сидевший в кабинке высоко наверху, перед огромным щитом. Прибор этот показывал передвижение бадей на пути к поверхности, от горизонта к горизонту.
Пэт и Пэм наблюдали, как бадьи одна за другой появляются из ствола шахты, автоматически опрокидываются и руда с грохотом падает в бункеры, откуда по ленте конвейера поступает в дробилки. Оглушенные, уже ничего не понимая, несмотря на пояснения, которые мистер Уайлд выкрикивал им изо всех сил, они следили за тем, как измельченная руда промывается, проходит через смесители и центробежные фильтры и попадает в отстойные баки. Они не слышали даже собственного голоса в этом ужасающем грохоте и лязге огромных вцепившихся в землю машин, с неутомимой энергией двигавших взад и вперед шарнирные тяги. Быстро мелькали, отливая серебром, колеса, непрестанно ухали поршни, а диковинное чудище все никак не могло насытить свою утробу золотоносным месивом. В флотационных камерах серая пульпа превращалась в грязную пенистую массу — настоящее ведьмовское варево.
— «Кипи, котел! Шипи! Бурли! — пробормотала про себя Пэт, глядя на эту массу. — Огонь, гори! Вари! Вари!..»[6]