Александров Сергей Сергеевич
Крылатые танки
Александров Сергей Сергеевич
Крылатые танки
Аннотация издательства: Наши воины горделиво называли самолёт Ил-2 "крылатым танком". Враги, испытывавшие ужас при появлении советских штурмовиков, окрестили их "чёрной смертью". Вот на этих грозных машинах и сражались с немецко-фашистскими захватчиками авиаторы 335-й Витебской орденов Ленина, Красного Знамени и Суворова 2-й степени штурмовой авиационной дивизии. Об их ярких подвигах рассказывает в своих воспоминаниях командир прославленного соединения генерал-лейтенант авиации С.С. Александров. Воскрешая суровые будни минувшей войны, показывая истоки массового героизма лётчиков, воздушных стрелков, инженеров, техников и младших авиаспециалистов, автор всюду на первый план выдвигает патриотизм советских людей, их беззаветную верность Родине, Коммунистической партии. Его книга рассчитана на широкий круг читателей; особый интерес представляет она для молодёжи. // Лит. запись Ю.П. Грачёва.
Содержание
Накануне
Под Тулой и Орлом
Рождение традиции
Эшелоны летят под откос
Прибалтика рядом
Первая награда
Штурмовой натиск
Крылатые танки
У моря
Под крылом - Неман
Весна победная
В мирные дни
Накануне
Рано утром 21 июня 1941 года я поехал в Дом Красной Армии. Здесь должен был состояться партийный актив авиационного гарнизона. Все прибыли вовремя, за исключением представителя округа. Но вот появился и он. В десять ноль-ноль актив начался. Первое слово предоставили прибывшему из округа корпусному комиссару. Он говорил о международной обстановке, о необходимости всемерно повышать боевую готовность, о задачах, которые стоят перед авиаторами. Я слушал рассеянно. Голова была занята другими мыслями: чем вызван приказ о срочном рассредоточении самолетов на полевых аэродромах, о тщательной маскировке стоянок и усилении боевого дежурства? Предстоят учения? Не похоже. Да, чего-то докладчик не договаривал.
В президиум собрания поступило много записок. Корпусной комиссар начал отвечать на них сразу же после доклада. Вот он развернул сложенный вчетверо голубой листок, немного подумал и, улыбнувшись, сказал:
- Многие товарищи спрашивают меня, будет ли война. Отвечаю...
Но ответить он не успел. К нему подошел дежурный по ДКА и вручил телеграмму. Корпусной комиссар внимательно прочел ее, шепнул что-то председателю собрания и, повернувшись снова к сидящим в зале, сказал:
- Извините, товарищи, мне приказано немедленно вернуться в штаб округа.
Партийный актив перенесли на 2 часа следующего дня. Все стали расходиться. Командиры эскадрилий Н. Г. Беличенко, А. С. Бузунов, А. И. Кузнецов и я покидали зал последними.
- Хорошо, что в отпуск не уехал, - сказал Беличенко. - В воздухе грозой запахло.
- Точно! - поддержал его капитан А. Бузунов. - Знакомый пограничник недавно рассказывал мне, что немцы сосредоточили на нашей границе крупные силы.
- Пусть только сунутся! - зло отозвался Кузнецов.- И, обернувшись ко мне, спросил: - Верно я говорю, товарищ полковник?
- Правильно! - одобрительно ответил я. - У нас есть чем ответить ударом на удар. Танки и самолеты превосходные. А о людях и говорить не приходится.
В моих словах не было ни капли преувеличения. На весь мир прогремели имена героев Хасана, Халкин-Гола, Ханко. Мы гордились нашими замечательными летчиками, артиллеристами, танкистами и пехотинцами. Исключительное мужество и высокое мастерство продемонстрировали наши соколы в небе Испании и при штурме линии Маннергейма.
Лично мне довелось участвовать в финской кампании. Я тогда командовал полком дальних бомбардировщиков. Ведущим первого звена у меня был капитан И. В. Голубенков - смелый и хорошо подготовленный летчик. Мне нравилось его упорство в освоении новой авиационной техники и способов ее боевого применения в сложных условиях.
Заговорив о И. В. Голубенкове, невольно вспомнил случай, происшедший с ним в 1938 году.
Наш бомбардировочный полк, базировавшийся под Москвой, готовился к Первомайскому параду. Почти год экипажи отрабатывали групповую слетанность. Все шло нормально. И вдруг за три дня до праздника командир авиабригады полковник М. П. Казьмин объявил мне, что Голубенков отстранен от полетов по состоянию здоровья.
- Но ведь он ни на что не жаловался.
- Мало ли что, лицо у него бледное, нездоровое, - стоял на своем Казьмин.
- Михаил Павлович, - взмолился я, - вы же прекрасно знаете, что такое ведущий. За два-три дня его не подготовишь. Может сорваться вылет всего полка.
- Решение уже принято, - холодно ответил комбриг. - Спорить бесполезно.
Сразу после этого разговора я сел в автомашину и поехал в Москву. Нельзя было допустить, чтобы чье-то ошибочное решение перечеркнуло кропотливый труд всего полкового коллектива, чтобы нас лишили высокой чести пролететь над Красной площадью. С земли за нами будут следить те, чьими руками создана грозная авиационная техника. Каждый из нас жил уверенностью выдержать предстоящий экзамен на боевую зрелость.
Штаб воздушной армии находился на Центральном аэродроме. В приемной адъютант сказал мне:
- Командующий занят.
- У меня срочное дело, - пояснил я.
- Все равно подождите, - ответил он, снимая трубку зазвонившего телефона. Когда адъютант, увлеченный разговором отвернулся, я тихо скользнул в кабинет командующего.
Виктор Александрович Хользунов сидел за столом, склонившись над картой.
Вскинув на меня глаза, спросил:
- Что случилось? - И торопливо добавил: - Садитесь, рассказывайте.
Я подробно изложил командующему историю с заместителем командира эскадрильи Голубенковым. Внимательно выслушав меня, он удивился:
- Неужели так вот просто взял и отстранил?
- Выходит, так. Даже с врачом не посоветовался. Командующий задумчиво шагнул к открытому окну. Свежий ветерок колыхал шторы, медленно приподнимая листки календаря. Вот словно нехотя показалось красное число. Первое мая! Меня словно подхлестнуло:
- Товарищ командующий, неужели по чьей-то прихоти Голубенков не полетит на парад?
- Полетит, полетит, - успокоил меня Хользунов. - А первое место сумеете занять?