- Но инструкция в картинках, и так всё понятно. Глядите…
- Гляжу. Тусклый пластик, и ещё поцарапанный вот здесь.
- Где? Ах, здесь… Маленькая потертость, на свойства аппарата не влияет.
- И как он работает, этот ваш агрегат?
- Очень просто. На трёх пальчиковых батарейках.
- Понятно… Демонстрируйте.
- Брать будете?
- Если понравится, возьму. Со скидкой за царапину.
- Договоримся… Вот, включилось. Нажимайте.
- Куда? И что вообще должно произойти?
- На клавиатуре набирайте любое слово и жмите ввод.
- Зачем?
- Оно вам по этому слову стишок сочинит и выдаст.
- Зачем?
- Прикол такой. Это машина-стихотворец, «Орфей».
- Глупое название.
- Ещё глупее бы звучало «Пушкин»… А так… Ну нажимайте.
- А какое слово вводить?
- Да любое. Только приличное. Оно обязательно в стишке употребится.
- Дайте подумать…
- А чё тут думать? Тут встроена программа, использующая словарь слов и фраз, заполняющая форму по закону псевдослучайных чисел. Получаются авангардистские стихи. Не Пушкин, конечно, и не Маяковский, но…
- Да понял уже. Пусть будет «гроза»… Ну и?
- Пара секунд… Вот, отсюда листик должен выползти. Опля!
Гармония грозы - в безумстве диких красок
И в пляске ветра
на острие
молниеносных пик.
Нетленный миг короткой вечности.
- Ничо так… Вполне.
- Может, эта ваша машинка японская? Стихи странные.
- Не знаю. Может, и японская. Брать будете?
- Подождите. Ещё испытания не закончил. Введу другое слово. Так, так, так… что б такое… попроще… Ладно, попробуем «сердце». Ввод…
Есть в сердце потайной кармашек,
где можно радость затаить.
Упрятать с глаз долой, но знать,
вот здесь - всегда с тобой…
Безгрешной нежности клубочек
пригреть у сердца шерстяной…
- Чё это?
- Что заказывали. Стих по ключевому слову.
- Странный агрегат. Скидку бы увеличить…
- Договоримся.
- А если такое вот словечко… Ну?
Мне б вжаться посильней,
шепча признанья,
моля лишь об одном, -
- не отпускай…
- А что это за слово было?
- Не подсматривайте. Тестирую вашу хреновину на работоспособность.
- Чего это хреновину? Вполне себе нормальная хр… машинка.
- Только сдвинутая по фазе.
- Слова надо адекватные вводить.
- Чего? Вот, ввожу - «осень». Жму.
Под ноги упав -
впечатаюсь в осень
листом прошлогодним,
ажурным
кленовым
- И что? Пушкин тоже любил осень.
- И я люблю. Хоть и не Пушкин.
- Да что вы к Пушкину прицепились?!.. Это всего лишь игрушка, детская забава на батарейках, в пластмассовом коробе.
- Вижу. Я товар оцениваю. Имею право.
- Имеете…
- Значит, продолжаю. Слово «привет». Проще не придумаешь.
По ком ты бредишь,
кому запинаешься
даже в слове «привет…»,
кто твои сны
раздирает в клочья,
кто греет минуты
и тревожит так сложно?..
- Дефектный аппарат.
- Почему это?
- Или режима настройки ему не хватает. Хотя б тональность выставлять. А то всё с одним уклоном.
- Я их не делаю, только продаю. Брать будете?
- Думаю вот.
- Думайте. Упакую и ленточкой перевяжу.
- Ещё словечко, и определюсь. Поглядим, как справится… «Смерть». Любимая тема для поэтов. Ввожу…
- И где листочек?
- Вы у меня спрашиваете? Ваш товар.
- Батарейки, что ли, сели… Да не должны…
- Сдох ваш агрегат. Хорошо, что я его не купил.
- Не зудите под руку. Батарейки поменяю, проверю.
- Ну и что? И ничего. Помер, говорю. От тоски. С поэтами такое случается.
- Издеваетесь?
- Шучу.
- Смешно. Испортили товар, теперь платите!
- С какой это стати? Он у вас и так поломанный был. Тупые стишата выдавал, и почти без рифмы.
- А кто ему «смерть» предложил? Он вас буквально понял.
- А кто говорил - можно любое слово? То-то же… Я ж не виноват, что он такой ранимый оказался.
- Эх… Чистый убыток.
- Сочувствую. Да не, шучу… Мне его больше жаль.
- Его?
- Да. Хреновину эту на батарейках.
- Чего жалеть. Китайцы ещё наделают.
- Ну да. Пошёл я. Удачи в торговле.
- Ага…
пригоршня соли
Толпа Ищущих долго шла к своему Богу за ответами.
По дороге многие отсеялись… Кто устал, кому надоело, кто разочаровался, некоторые просто не выдержали тягот Поиска, а кто-то заблудился.
Но речь не о том. К Богу дошли лишь четверо. Однако оказалось, что Бог их не ждал и вовсе не рад был посетителям.
Он был занят погружением в глубины собственного Эго, и ничто не интересовало его более этого.