Кенлон с трудом оторвался от рисунка. Посмотрев крылатому прямо в глаза, он кивнул сначала на гору, потом на окружающее ее пространство, надеясь, что тот поймет вопрос.
Крылатый понял. Резкие черты лица оживились, он улыбнулся и жестом показал, что субмарине нужно уйти От берега и изменить курс.
– В данный момент это невозможно, – прервал молчание голос Джонса-Гордона. – Да и вообще, как он, находясь внутри подлодки, может указывать нам курс? Ведь он понятия не имеет, сменили мы курс или нет, пока он спал.
Кенлон не торопился с ответом. Он поражался сам себе, что на основе столь непрочных доказательств пришел к выводу, будто чувство направления у крылатого похоже на инстинкт почтового голубя. И несмотря на то, что был обязан поделиться своими соображениями, решил промолчать и послушать, что скажет капитан.
– Вы единственный лингвист в нашей компании, – говорил тот, – и я хочу, чтобы в свободное от вахт время вы занялись изучением его языка и учили бы его нашему. А пока идемте на палубу.
Кенлон неохотно последовал за ним. Ему не терпелось начать устанавливать связь с крылатым. Но он спокойно ждал, ничем не выдавая нетерпения, пока Джонс-Гордон внимательно изучал берег. Наконец, капитан-лейтенант повернулся.
– Мы не можем идти вслепую по мелководью вдоль неизвестного побережья, резко сказал он. – Облака не расходятся, сказать точно, какое время суток, нельзя. Но я решил остаться тут на ночь и… – он повернулся к Кенлону и быстро закончил:
– Утром вы возглавите разведывательную экспедицию на берег. Не торопитесь. Понадобится – останемся на несколько дней. Нужно попытаться выяснить все, что возможно.
Глава 5
Кенлон чувствовал возбуждение. Это, собственно, нельзя было назвать берегом. Не располагающая к себе, отталкивающая прямая линия, серая и плоская, делавшаяся все четче и четче по мере того, как мотобот, рассекая волны, приближался к ней.
Это был остров. Серое небо за, ним сливалось с серой водой, и невозможно было ничего разглядеть.
За прошедший час они убедились, что эта земля была длинным узким островом, в некоторых местах которого даже виднелись накатывающие на противоположный берег волны.
Еще на субмарине Джонс-Гордон предположил, что увиденная ими земля – остров, смущенно добавив:
– Тихий, наверное, единственный океан, так до конца и не исследованный. Вполне возможно, что многие его атоллы никто никогда не наносил на карту.
– Мы шли вдоль берега этого небольшого неоткрытого острова четыре часа на скорости в двадцать узлов, – не преминул поддеть его Кенлон.
И сразу же пожалел о сказанном – характер человека не переделаешь. И все же разумное спокойствие капитана, отреагировавшего на появление крылатого человека так же, как на обычного туземца Южных морей, раздражало и бесило его.
Краем глаза Кенлон заметил, что одна рука Гайнишава оставила штурвал и потянулась к его плечу.
– Мистер Кенлон, – выдохнул рулевой, – что это там? Вроде как человек плывет и смотрит на нас.
Кенлон вскочил с приглушенным криком, сразу подумав о Джонстоне. Но одного взгляда хватило, чтобы понять – это не Джонстон, это… это…
Кенлон недоверчиво протер глаза и вновь уставился на самого большого в мире человека, какого ему когда-либо приходилось видеть. Человек плыл прямо по курсу мотобота в каких-нибудь ста футах и был ясно виден. Ростом он был, по меньшей мере, футов восемь, и глаза на его лице казались просто громадными. Он приближался к ним слева небрежными взмахами рук, совершенно голый. Его скорость была даже больше, чем посчитал Кенлон вначале, и когда мотобот приблизился к нему, гигант извернулся в воде, как хищная рыба.
Теперь Кенлон мог разглядеть его получше. Сильный, мускулистый, с одухотворенным лицом. Его уши почти сливались с головой, а нос казался маленьким, можно было даже сказать – коротким, толстым и сильно вздернутым кверху, открывая едва заметные дырочки ноздрей. Рот, однако, выглядел нормальным, с крепкими белыми зубами.
Большие проницательные глаза пловца разглядывали мотобот и пассажиров совершенно без страха.
– Осторожно, – предостерег Кенлон, – не дайте ему ухватиться за планшир. Следите…
Но, как оказалось, мотобот двигался слишком медленно. Гайнишав дал полный ход, но прежде чем мотор успел набрать обороты, гигант одним взмахом очутился у мотобота. Толстые пальцы вцепились в планшир – и в следующую секунду он был уже на борту.