— Но все таки он здесь…И без сомнения очень желает тебя увидеть.
- Я не назначала ему встречи. Мы не виделись с того самого дня, когда он покинул дом Канотти, отправляясь в плавание на корабле своего отца.
Сенатор вновь испытующе посмотрел ей в глаза.
- Что же…Тогда я прикажу Юсуфу хорошенько проучить его, чтобы забыл дорогу к этому дому. Будущей сеньоре Веньер ни к чему давать повод для сплетен, не правда ли? — Марко не сводил внимательного взгляда с лица Виттории, которое пылало словно от близкого огня. Некоторое время она стояла прикованная к полу, не зная как поступить, но мысль о том, что может случиться с Джованни из-за его же глупости, быстро заставила ее выйти из оцепенения.
- Нет! Я сама поговорю с ним, Обещаю, он тотчас же отправится домой и больше нас не потревожит. — попросила она.
Марко печально улыбнулся, глядя куда-то мимо нее. И Виттория почувствовала, как в душу медленно, но верно забирается страх.
- Ты помнишь, о чем мы говорили тогда на корабле? — спросил он тихо, — Я сказал, что никогда не заявлю свои права на тебя, даже если стану твоим мужем. Было глупо надеяться, что столь юная девушка без памяти влюбится в одинокого старого циника вроде меня…Благодарность, это не любовь, Виттория.
- Вы знаете, что это не так. В тот день я сказала правду — мое сердце только Ваше. Еще несколько минут назад… — Виттория замерла, так и не закончив фразу, задохнувшись от негодования и обиды, читая по его глазам, что все ее слова сейчас будут выглядеть неуместным и жалким оправданием. Что бы она ни сказала, он не поверит ей. Неужели, одной лишь глупой выходки незадачливого Джованни хватило, чтобы он усомнился и вновь закрыл свое сердце! А может быть, он никогда и не собирался открывать его по-настоящему?
- Не вини себя, ты еще слишком молода, чтобы разбираться в собственных чувствах. Это я допустил ошибку, на которую не имел права… Спокойной ночи. Я не стану прерывать посвященный тебе концерт, но надеюсь, что к утру он будет окончен, а у тебя хватит благоразумия отвергнуть предложение о возвращении в дом Канотти.
Его последние слова были сказаны тем же спокойным, выдержанным тоном, лишь в красивых изумрудных глазах отразилась непонятная боль. Он покинул комнату почти тотчас же, оставив Витторию наедине со своими мыслями и переживаниями.
Последние дни перед свадьбой они почти не виделись. Веньер сказал Беатрис что у него есть срочное поручение от дожа и попросил закончить приготовления без него. Но Виттория не теряла надежды, что он смирит свою гордыню и прислушается к доводам разума, когда она станет его женой перед Богом и людьми.
Огонек свечи в канделябре еще подрагивал в последних предутренних судорогах, прежде чем окончательно растаять. Марко приподнял отяжелевшую голову и с трудом разомкнул налитые усталостью веки. А ведь совсем недавно он наивно мечтал, что именно этой ночью откроет для Виттории всю сладость любви. Но супружеское ложе осталось холодным, и таким же безупречно опрятным, каким его приготовили для первой брачной ночи.
Веньер безрадостно перебирал в памяти фрагменты прошедшего дня: длинную церемонию венчания, фальшивые улыбки и поздравления венецианской знати, разноголосый шум толпы, приветствовавшей их свадебную гондолу, проплывавшую по Большому каналу, праздничный прием в палаццо. Воспоминание о лице Беатрис, светящемся неподдельным счастьем, когда она подвела к Марко его невесту, полоснуло вдруг щемящей болью …
Как была прекрасна Виттория в полуденный час в небесно-голубом подвенечном платье, удивительно шедшем к темной меди ее волос, собранных в изысканную прическу. Нет, никогда он не расскажет ей, как замирало его сердце, когда она стояла рядом с ним перед алтарем, произнося свои клятвы. Она никогда не узнает, каких мук и сомнений ему стоила сегодняшняя ночь.
Марко еще раз окинул взглядом нетронутую постель. Вечером, по старинному обычаю новобрачных проводили до покоев, под громкие возгласы захмелевших гостей. Оставшись наедине с невестой, сенатор на минуту почувствовал как в нем закипает волна той гибельной страсти и нежности, которую он испытывал с того самого дня на Иллирийском побережье, увидев Витторию обворожительной юной сиреной, выходящей из моря… Как легко было сейчас поддаться искушению и отправить к дьяволу все свои благородные помыслы и сомнения… Но одновременно вспыхнуло воспоминание, с какой неподдельной тревогой несколько дней назад она убеждала своего Джованни убраться по добру по-здорову подальше от палаццо Веньеров. Как бросила ему на прощание свой платок…Марко, наблюдавший всю сцену с открытой галереи, не разобрал и половины слов, сказанных ею ночному гостю, но уверил себя, что все это было не иначе как проявлением пылкой молодой страсти, которую Виттория пыталась скрыть.