— Я не девочка! — справедливо возмутился. — И не упаду!
Бабки запричитали и заохали ещё сильнее, а я перевёл взгляд на человека в коже. Гм. Человека?! Взгляд очень светлых, запредельно ледяных глаз впился в меня так, что я стал задыхаться. Мышцы скрутило судорогой, горло сдавили спазмы. Да что за дрянь?! Я попытался выставить ментальный щит, ослабить судороги. Мне это даже почти удалось. Отвёл глаза и тут же почувствовал удар в бок. Диким усилием воли не скорчился, снова поглядел на этого… даже не знаю кто это, что это за тварь! А тип стоял и ухмылялся мне. И в лице был приговор. Мне стало страшно.
Так! Стоп! Я наследный Император, Рыцарь Тьмы второй ступени и воплощаемый Призрак, а не сопляк малолетний, каким являюсь для родителей! Ну, тварюга, поприветствуй Крылатого. Мой долг и право Рыцаря позволяют убить тебя. Улыбнувшись самой поганой из своих улыбочек, ударил в ответ. Ухмылка на роже ублюдка сменилась выражением боли и мгновенной запредельно чёрной злости. Фу, какая гадость! Бывает же такая некрасивая злость.
Удар в спину был так силён, что чуть не сбросил меня с края крыши. Поднявшись на ноги, не сдержал вибрирующего низкого рыка и клыкастого оскала. Вообще я очень мирный ребёнок, если меня не злить. А злить меня определённо опасно для здоровья! Причём не моего!
Работа с Силами и тёмные искусства — весьма далёкое понятие от того, что люди называют «магия». «Магия», «волшебство» и прочее — это скорее свойственно самим людям, которые порой вытворяют такое, что тёмным и не снилось. У тёмных другие принципы взаимодействия с окружающим миром.
Приготовив в ладонях компактный комок скоротечного импульсного столбняка, я уже собрался было оригинально прикончить эту гниду (убило бы едва ли, но помучился бы изрядно), как он нанёс ещё один удар. Удар такой силы, что меня скорчило! Боль от солнечного сплетения волнами распространялась по телу, я хотел закричать, но смог только едва слышно выдохнуть одно слово: «ветер»…
— Падай… — через вечность муки пришёл ответ.
И ветер сам толкнул меня в спину, тут же подхватив и как-то по особому выгнув моё безвольное тело. Я только почувствовал, что кто-то силком выдирает из моей спины крылья и чужая воля расправляет их. Сознание на миг всё же покинуло меня, но я очнулся и сразу понял, что от прежней боли не осталось даже воспоминания и самочувствие было идеальным.
— Спасибо! — заложив лихой вираж, всей душой крикнул я.
Даже не думал, что ветер действительно придёт. Великое Небо, да это же Стихия, обладающая самосознанием! Невозможно!
— Возможно! — крикнул Ветер, закружив меня так, что небо с землёй каруселью завертелись. — Я всегда приду к тебе, малыш!
Ну вот, и этот туда же! Не малыш я, не малыш!!!
Но этот наглец только расхохотался в ответ. И я невольно рассмеялся вместе с ним. Чувствовать себя единым целым с разумной стихией оказалось так просто, словно это я всегда был ветром, а он был мной.
— В мой Город явилось Зло, — вдруг посерьезнел ещё миг назад беспечный Ветер.
Чувствую. И знаю, что мы должны делать. Оказавшись на земле на детской площадке злополучного дворика, поискал взглядом ублюдка в коже, но того, как и следовало ожидать, давно след простыл.
— Поищу… — как-то обречённо вздохнул Стихия, отпуская меня.
Иди, я тоже поищу, только по-другому.
Вокруг меня уже прыгали наглые что-то восторженно вопившие дети. Один из мальчишек даже попытался дёрнуть за крыло. Ага, щас, так я и дался!
— Эй, мелкие! Кто мне скажет, куда ушёл большой страшный дядя вот с той скамейки? — я ткнул пальцем на нужную скамейку. — И кто знает, как его зовут?
Как оказалось, ни мелкие, ни бабушки не знали что это был за человек (и почему у меня нет ни капли сомнения, что это был не человек?) и не увидели, куда он делся пока я падал.
Ловить в этом дворике было больше нечего и я, взмахнув крыльями, единым слитным движением прыгнул в воздух, сразу оказавшись метрах в пяти над землёй.
Стремительный облёт улиц по периметру тоже не дал результатов. Испарился он что ли?!
Сев на одну из крыш, я прислонился к имевшейся на этой самой крыше кирпичной постройке и вознамерился слегка отдохнуть. На часах было только шесть вечера и, кажется, я даже умудрился уснуть…
— Стреляйте, мать вашу, стреляйте!..
Вскочив как ужаленный, я тут же подался в сторону кричавшего и взглянул с крыши в небольшой тупик меж трёх пятиэтажек. Мой недавний противник держал у горла человека в форме нож. А в них целились из автоматов ещё человек десять и один уговаривал двухметровую человекообразную тварь отпустить их капитана.
— Стреляйте, кретины! — опять зарычал пленный капитан.
— Мы не можем стрелять, мы заденем вас!
— Сквозь меня стреляйте!
Не понял. Это что за жертвенность такая — мол, меня убьёте, так туда и дорога?! Не, так не пойдёт. Держись, человек, сейчас я вмешаюсь.
Мне от рождения дано много. Значительно больше, чем всем этим людям. И ответственность, которую я несу несравнимо больше, чем у всех у них вместе взятых. Даже если бы этот человек сейчас малодушно молил о спасении, соглашаясь на все требования твари, даже если бы я знал, что мне могут ударить в спину, всё равно не смог бы пройти мимо. Ответственность за чужие жизни лежит на моих плечах с самого рождения. Даже если эти жизни не имеют ко мне ни малейшего отношения… Ведь это же даёт мне право убивать.
Быстро закатав рукава рубашки, приготовился к прыжку. Эх, на перестройку мышления по типу Призрака нету времени! Ну, ничего, обойдёмся и так. Отрастить когти и частично трансформировать руки, покрыв их чёрной чешуёй брони, упрочнить кости. Готовность, крылья навыпуск. Три, два, прыжок!
Стремительно метнувшись вниз, распластать тело к самой стене, бесшумно расправив полупризрачные крылья. Тело действовало практически независимо от мыслей, подчиняясь заранее составленному плану. В стремительном полёте схватить эту тварь за руку с тесаком, который с большой натяжкой можно назвать ножиком. Нож в сторону, свободной рукой удар в голову, извернуться и пнуть ногой по локтю другой руки, и желательно во время приземления сломать гаду руку!
Руку сломать не получилось, как и прибить урода на месте. Но пленника он выпустил и в обратном движении впечатал моё высочество в стену. Стремительно вывернувшись и не выпуская крепко сжатого запястья врага, взбегаю по стене и успеваю ударить двухметровую дылду каблуком в затылок. После чего он дёргает меня за ногу и я опять впечатываюсь в стену. Ай. Больно. Ну всё, я злой!
— Гррррааах! — утробный рык фамильным кличем вырывается из горла, увернувшись от ножа, вгрызаюсь заметно удлинившимися клыками в руку противника, не забываю пинаться и не позволять схватить моё высочество за глотку.
Мой враг всё-таки вбил меня в стену и третий раз, и с такой силой, что потемнело в глазах. Когда я очнулся, бравые омоновцы уже повязали этого нелюдя и увлечённо пинали. Фи, не хочу участвовать в избиении.
— Эй, паренёк, ты живой? — ко мне склонился уже немолодой капитан с седыми висками.
Главное, что ты живой, человек. Иначе я бы себе твоей смерти не простил.
— Угу, — кивнул я и капитан помог мне подняться на ноги.
Чешую и когти я предусмотрительно убрал, как и клыки уменьшил до нормы. Сплюнув, брезгливо вытер губы и просительно посмотрел на капитана:
— А у вас вода есть?
— В машине есть, пойдем, — кивнул капитан, невольно улыбнувшись.
Знаю, я обаятельная сволочь. И бессовестно этим пользуюсь.
— Я Валерий Иванович Тартынский, капитан милиции, — представился мне по пути человек. — Можно просто дядя Валера.
— А меня Ирдес зовут, я Рыцарь Тьмы, — ответил я, мечтая избавиться от пакостного привкуса во рту.
В это время мы уже подошли к служебному «уазику» и капитан достал бутылку воды. Этот человек вызывал какое-то безотчётное доверие. Я даже удивился, с чего бы это.