Принц-потрошитель повел свою жертву в их комнату. Отец второго наследника на гостей не рассчитывал, поэтому детям придется спать в одной комнате... на одной кровати…
Оба были не очень-то за, но и против нечего поставить. Бел, конечно, может сказать, что прислуга не может спать с принцем, но он же недавно к нему льнул и объявил своей собственностью. А Тсуна не может сказать про протезы, хотя давно хотел признаться об этом работодателю – Занзасу.
– Ши-ши-ши, я хочу научиться разговаривать на японском! – с важным видом сказал блондин, садясь на их кровать. – Бел-кун, хочешь научиться говорить, писать или все сразу? – спросил Шатен. – Ши-ши-ши, всего понемногу, глупо пытаться сразу заполучить желаемое! – Бел задрал нос, гордясь своими словами. – Начнем с цифр? – спросил японец, дождавшись кивка, начал. – Повторяйте за мной. Один. – Ити? – переспросил Бельфегор, Тсуна улыбнулся и кивнув, продолжил: – Два. – Ни, – повторил за ним блондин. – Три. – Сан. – Четыре или четыре. – Си или ён. – Пять…
Длилось это почти до самой ночи, Бел увлеченно учил японский, решал не трудные задачки, говоря числа на родном Тсуне языке. Было так забавно смотреть, как гордый принц-потрошитель стыдливо краснел, когда допускал ошибку.
Часов в девять мальчикам принесли молоко с печеньем. Шатен от своей порции отказался. Было еще забавнее наблюдать, как Бел пытался произнести числа с набитым ртом, один раз даже получилось что-то нецензурное.
Еще немного времени – и пора уже ложиться спать, пока принц-потрошитель умывался, перед тем как отправиться в страну Морфея, Японец переоделся в пижаму, которую ему дали.
Бельфегор вышел из ванной комнаты, и туда прошмыгнул шатен. Он закрыл дверь на шпингалет и достал из кармана новую губку.
За этот день произошло много всего, надо помыться – это расслабляет. За оттиранием кромок и очищением, он не заметил, как прошел час, а то и больше. Осталось только почистить зубы, и наконец, лечь в постельку, что он и сделал.
Сосед по комнате уже спал и видел десятый сон, но как только Тсуна лег, он забарахтался и неожиданно обнял шатена. Последний и рад бы вырваться, но нет никакого желания, только сонливость…
Как всегда проснувшись рано утром, Тсунаеши почувствовал, как сосед по комнате дышит ему в шею, его руки на плечах, как раз немного выше места крепления протеза, а его нога закинута и держит ноги.
– Бел-кун, – позвал шатен принца, тот не отозвался, тогда Тсуна снова позвал, и все это длилось ровно до тех пор, пока принц потрошитель не проснулся. – Ши-ши-ши, что ты здесь делаешь? – спросил блондин, не убирая рук. – Забыли где мы? – немного раздраженно спросил шатен. – Нет, я имел ввиду, что ты делаешь в моих объятиях? Я помню, что держал не тебя, – сказал Бел, а в голове прибавил «А своего мишку». – Вы сами меня обняли.
Настала тишина, принц задумался и, наконец, убрав руки и ноги, пошел умываться. Тсуна быстро оделся в форму, все прибрал и стал ждать пока сосед выйдет из ванны.
А Бел чистил зубы и думал, чего ему сейчас так не хватает?
Он вспомнил своего мишку, такого мягкого, большого, немного нелепого… но Бел его любил, спал с ним каждую ночь и даже первый месяц часто надоедал варийцам из-за того, что не мог заснуть без него.
Покупать себе другого он не хотел, а тут такая возможность…
Тсуна чем-то похож на медвежонка, только разговаривает и двигается сам, а еще уезжает на девять месяцев.
– Ши-ши-ши, решено! Я буду спать с ним, пока есть возможность! – голос блондина эхом прошелся по комнате и он смутился от двусмысленности сказанной фразы. – Бел-кун, у тебя все в порядке? – послышалось из-за двери. Блондин выплюнул пасту, прополоскал рот, и, наспех вытерев лицо пушистым полотенцем, вышел. – Ши-ши-ши, Ёши, теперь ты всегда будешь спать рядом! – нагло заявил блондин. – Бел-кун, ты ударился? И что еще за «Ёши»? – Ши-ши-ши, это приказ. – Любой каприз, за ваши деньги, – Тсуна тяжело вздохнул и пошел в ванную, спорить совсем не хотелось.
Так странно и непривычно было делать все в коротком платье, когда чувствуешь многочисленные взгляды, направленные в твою сторону, и не только от горничных.
По всему особняку послышался грохот, будто что-то огромное упало с большой высоты. На шум сбежалось много народу, Тсунаеши сидел посреди коридора, рядом сидели еще парочка служанок, что-то успокаивающе говоря и поглаживая его по голове. Красный японец тихо плакал и придерживал порванную ткань на груди.
– Врооой, что опять?! – спросил Скуало. – Не ори не него!!! – рявкнула одна из горничных так, что мечник опешил, и продолжила ласковым голосом. – Тсуночка, пойдем, я дам тебе другую форму. – Анжела, а все итальянцы извращенцы? – всхлипывая, спросил мальчик.
Девушка не ответила, она просто увела мальчика в одну из служебных комнат.
Прошу прощения у Qwenst, за “наезд” из-за попытки помочь.
Комментарий к Немного о прошлом 2.5. Классические Мэри Джэйн не имеют каблука, т.к. их носили преимущественно дети. Позже начали делать на небольшом каблучке и даже с заостренным носом. Свое название они получили в честь персонажа комиксов «Бастер Браун» — девочки Мэри Джейн, носившей такие туфельки в каждом выпуске.
====== Немного о прошлом 2.6. ======
Через час Тсуна вышел в новой, немного более закрытой форме, по крайней мере, ноги были закрыты полностью. У Тсунаеши такое чувство, что плечи всем горничным оставили открытыми намеренно. Хотя это было очевидно – хозяин особняка мужчина.
Но он-то не горничная!!! Хотя кто его спросит?..
– Привет, ты приехала с Варией? – послышалось со стороны. Японец обернулся и увидел мальчика своих лет. У него короткие блондинистые волосы ежиком, добрые карие глаза, он немного выше самого Тсуны. – Здравствуй, да… – тихо и совсем неуверенно, вероятно, чего-то боясь, поздоровался шатен. – Я Сальвадор Савада, можешь звать меня Торо, – радостно сказал блондин. – Тсунаеши, просто Тсуна, – так же тихо сказал Тсуна. – Рад знакомству, Тсуна, давай дружить! – предложил Торо.
Японец отступил на шаг назад, но кивнул.
– А что случилось сегодня после обеда, не знаешь? – спросил Савада.
Тсуна чуть заметно покраснел и отвел взгляд.
– Может, не будем об этом? – немного более подавлено спросил шатен. – Торо-кун, а как ты здесь оказался? – Я здесь давно живу, мой папа хозяин особняка.
Тсунаеши чуть пот не прошиб от этой новости. Он так невежественно отнесся к сыну хозяина особняка?
– Ты чего такой бледный? – спросил блондин. – Нечего, Торо-кун, прости, но мне пора работать, босс не любит ждать, особенно обед.
Мальчишка убежал на кухню, где кипели жизнь и бульон в большой кастрюле. Помог нарезать овощи и мясо. Здешние повара очень по доброму отнеслись к маленькому помощнику и по просьбе Луссурии следили, чтобы он ел.
Так прошла неделя, Мамон и Леви тоже приехали. Хранитель тумана закатил Занзасу скандал, Леви-а-тан как мог, пытался прекратить истерику иллюзиониста, чтобы не мешать боссу.
В сердцах, туман Варии пошел к Тсуне, тот как никто другой понимал вопрос с деньгами. Но в комнате было пусто и пахло свежей зарплатой. Как это ни странно, но малыш действительно чувствовал прибыль на расстоянии.
Заглянув в одну из тумбочек, он увидел небольшую пачку денег, лежащую на разукрашенном листочке. Что написано на листочке читать он не стал, просто взял деньги и начал пересчитывать. Похоже, Тсуна не потратил ни лиры за все время своего пребывания в Италии, что не очень нравилось Мамону – Тсунаеши мог просто жить за их счет, но он не учел, что проживание и прочее из зарплаты вычитается, а в документе пишется только конечная сумма. Выходит, что Тсуне вообще должны доплатить.
– Врооой, положи на место! – крикнул Скуало, войдя в комнату и увидев иллюзиониста около открытой тумбочки Тсунаеши, в которой раньше и лежали деньги.
Мамон отрицательно промычал и попытался скрыться, но не успел…