- «Ti amo» – прочитал мужчина и, заметив, что мальчик покраснел до самых кончиков ушей, продолжил, – Тсунаеши-кун, кто же тебе шлет такие сообщения, и откуда ты знаешь итальянский?
- Меня немного Дино обучил, – соврал мальчик.
Следующий день Тсуна провел под пристальными взглядами нескольких аркобалено и это его нервировало. Пришло множество подарков, в том числе огромный плюшевый мишка и корона от Бела. Конечно, остальные удивились, но не придали этому большого внимания.
Сбежать не удавалось вообще, но когда они все вместе ушли вечером, Тсуна незаметно проследовал за ними.
Полил дождь, Тсуна открыл ротик в немом крике из глаз струились тонкие дорожки слез. В сердце, будто что-то оборвалось, когда шатен увидел, как Скуало исчезает в пасти акулы…
Было страшно, и не видя дороги, он убежал, попав на детскую площадку, повалился и открыто зарыдал как маленький ребенок. Было невыносимо больно. Послышался скрежет покрышек – на дороге остановилась машина.
- Ёши! – позвали шатена из машины. Бельфегор вышел наружу и устремился к любимому, но не дошел. Шатен, не замечая чужого присутствия, взревел как дикий раненый зверь. Даже за большое расстояние почувствовалось огромной силы пламя неба. Все живое перед шатеном стало очень быстро каменеть, по земле распространился лед.
Но силы так же быстро покинули молодое тельце, и он, чуть поборовшись с усталостью, упал. Его тут же подняли с мокрой земли и понесли в машину.
Вария ехала молча. Занзас впервые так заинтересовался кем-то, он непрерывно смотрел на грязное бессознательное тельце.
- Мусор, кажется, я нашел хранителя облака, – хмыкнул он, при входе в особняк.
Бел ничего не ответил, он понес любимого прямо в ванну в своей комнате.
А пока набиралась вода, блондин бережно раздел и убрал протезы.
Спящего мальчика он посадил в теплую воду и залез сам, намыливая душистым гелем для душа нежную кожу мальчика, дотрагиваясь до мягкого достоинства средних размеров, услышал шумный выдох. Юноша не стал испытывать судьбу, еще трахнет своего малыша во сне, а такое издевательство даже по меркам мафии (еще и к любимому, который считает тебя просто другом) ужасно.
Он взял душ и начал смывать пенку, наблюдая, как она медленно двигается по столь желанному тельцу.
Не удержавшись, Бельфегор все же снова провел рукой по члену мальчика и лизнул сосок, от чего Тсуна снова шумно выдохнул.
- Ши-ши-ши, малыш, я просто не могу удержаться…
Киллер стал нежно целовать мягкие губы, одной рукой прижимая любимого к себе за талию, другой сжимая упругую ягодицу, просто не хотелось окончательно сорваться. Шатен чуть слышно застонал, приоткрывая ротик. Бел тут же этим воспользовался и скользнул язычком внутрь. Мальчик чуть задергался, только усугубляя свое положение, оба окончательно возбудились.
Бел все же разорвал поцелуй и переместил руку с ягодицы на талию, еще ближе к себе прижимая. Но Тсуна скоро может проснуться и будет очень неприятно, если он это узнает… Блондин обхватил обе плоти одной рукой и стал водить вверх-вниз. Шатен застонал громче и кончил, Бел кончил следом, слабо застонав.
Шатен очнулся через несколько минут и сначала даже не понял, что происходит. Воспоминания пришли отрывками, слезы покатились по щечкам и, не замечая своего положения, он уткнулся в грудь блондина, тихо плача.
- Ши-ши-ши, Ёши, – тихо позвал Бельфегор, поворачивая к себе заплаканное личико за подбородок, – не плачь, я рядом.
- А что будет, если я умру? – всхлипнул шатен.
- Ши-ши-ши, Я не позволю сделать тебе такую глупость, я люблю тебя.
- Ты лжешь.
- Ши-ши-ши, нет. И я буду повторять это снова и снова, пока ты не поверишь.
Тсуна заплакал сильнее.
Комментарий к IV. День рождение Тсунаеши 14 октября (1991)
«Ti amo» итал. – «я люблю тебя»
====== V. ======
Бел проснулся первым, что было странно, ведь шатен вставал чуть ли не с рассветом и тут же приступал к работе, хотя сейчас он в особняке на правах гостя...
Блондин легко встал, оставив возлюбленного в теплой кроватке. Умылся, переоделся, позавтракал, поговорил с Занзасом…
Прошло часа два, а Тсунаеши все не просыпался, на что Луссурия сказал об истощении при том и моральном, и физическом. Мужчина обещал, что будет все нормально, если мальчик отдохнет, а проснется он вечерком.
Однако не прошло и получаса после осмотра, как Тсуна открыл глаза. Он осмотрелся и понял, где находится. Отчищенные протезы были аккуратно сложены неподалеку на кресле.
Мальчик попытался двигаться, прекрасно понимая, что даже если протезы будут в миллиметре от него, надеть самостоятельно он их не сможет. Взгляд стал мутным из-за слез, было горько осознавать свое бессилие и бесполезность…
Тут же в комнату вошел Бел, он метнулся к шатену и заключил его в объятия, шепча что-то успокаивающе-нежное.
- … я люблю тебя, котенок…
- Котенок? – тихо переспросил Тсуна, взгляд упал на окно… – Сколько времени?!
- Около 9 утра, – посмотрев на настенные часы, ответил блондин.
В этот самый момент зазвонил телефон…
- «Ямомото-кун хочет спрыгнуть с крыши!» – разносилось по всей школе.
Глаза шатена испуганно расширились, и он поспешил на крышу. Увидев Торо, он попросил выпроводить всех. Как только Тсуна пришел на место, Ямомото отвернулся и, посмотрев вниз, закрыл глаза.
- «Последние мгновения», – думал он, но как только земля ушла из-под ног, он почувствовал отнюдь не то, что предполагал. Сначала было чувство, полета вверх, потом мягкое приземление.
- Совсем плохой? – тихо спросил знакомый голос. Брюнет испуганно открыл глаза.
- Т-Тсуна-кун? – так же тихо спросил Такеши и слез с рук шатена.
- Что же такого случилось? – прищурившись, спросил шатен. Места рядом с креплениями протезов жгло как огнем, все же нагрузка не маленькая.
- Я… тебе не понять… – юноша отвернулся.
- А ты расскажи, вдруг пойму? – добродушно, но настойчиво попросил мальчик, прищурившись.
- Такеши сломал руку и теперь не сможет заниматься бейсболом, – послышалось сзади.
Тсунаеши резко открыл глаза, в фиолетовых(!) очах метались молнии, интуиция говорила, что это правда, точнее часть. Воздух начал холодеть.
- Повтори, почему ты хотел убиться? – снисходительным голосом переспросил шатен, смотря в глаза брюнету, левая рука сжала правую немного ниже локтя, изо всех сил сдерживая гнев, сжимая и разжимая кулаки.
- Тебе никогда не понять, что это значит, – уже рыкнул Ямомото.
- А ты повтори, – все же не совладав с собой, мальчик, разжав кулаки, приближается, нежно проводит пальчиками-протезами по сломанной руке бейсболиста и пока не сильно сжимает её немного выше локтя.
- Я не смогу заниматься бейсболом и все это из-за вчерашней ночи, когда я сломал руку! – рука шатена скользит по плечу к шее и сжимает горло, приподнимая брюнета над землей. Такеши задыхается и пытается отцепить мертвую хватку протеза, но это бесполезно. Слышится звук выстрела, в протез попадает пуля. Мальчик даже не дернулся, чем удивил всех.
- Тсуна! Ты сам сейчас его убьешь, – снова слышится взволнованный голос позади.
- Ну и пусть! Такой мусор не достоин жить! – Тсуна отпускает горло и бьет ногой в живот несостоявшегося самоубийцу, тот отлетает в бетонную стену рядом с выходом и оседает на пол.
Мальчик быстро расстёгивает рубашку и сбрасывает её с себя.
- А теперь посмотри на меня, мусор, и скажи мне еще раз то, что ты считаешь причиной умереть!
Ямомото с трудом открыл глаза и начал разглядывать бледное тельце шатена. Шрамы начали исчезать, в то время как аура ярости только расти. Слова буквально застряли в горле.
- Я не слышу тебя!
- Так вот почему ты никогда не дотрагивался до него, – вслух размышлял Реборн, попивая кофе в кабинете Кеи.
- Я тоже не знал о протезах, – хмыкнул юноша, не отрываясь от кипы бумаг.
- А что тогда? – аркобалено недоверчиво покосился на ГДК.
- Я искренне уважаю его, – усмехнулся тот, все же отложив отчет. – Когда-то давно мы договорились, что если он будет отличником, то сможет получить разрешение на работу и, конечно же, он стал более усердным, при том не нарушал дисциплину и не пропускал ни дня занятий зря, хотя учителя и говорили, что он иногда спит на уроках.