- Сейчас помогу, – альбинос приподнял холодеющее тельце и стянул футболку.
- Жарко… горячо… – захныкал шатен, тянясь к кромке штанов.
- Тише, тише, – юноша совсем обо всем забыв, расстегнул ремень на джинсах брата, расстегнул пуговку, ширинку и стянул предмет одежды. Но мальчик не успокоился, хныча, что ему горячо. Юноша сразу не понял, но убрал руки.
Тсунаеши что-то сбивчиво прохныкал. Изо рта повалил пар, вместе с тонкими, почти невидимыми язычками пламени.
- Пламя… – жалобно застонал мальчик.
- Пламя? – заворожено спросил альбинос. – Тебе будет больно.
- Братик… – проскулил мальчик, проводя языком по пересохшим губам.
====== X. ======
Юноша уже ничего не мог с собой поделать, хотелось просто взять брата. В принципе, он не знал, что Тсунаеши уже лишили девственности, но это ничего не меняло. Он незамедлительно навис над мальчиком.
- Я хочу попробовать твое пламя, ты не против? – выдохнул в губы Тсуны юноша, поглаживая указательным пальцем вершинку затвердевшего соска. Ответом послужил резкий выдох. Альбинос тут же припал к устам Тсунаеши, пробуя пламя на вкус, почти насилуя горячий ротик языком. Прокусывая свой язык, тем самым помогая брату получить пламя тоже. Мальчик глухо застонал в поцелуе, как и обещал Бьякуран – было больно.
Внутренности будто сжигали, хотя кожа становилась все холоднее. До одури больно, но и так же приятно.
А когда Джессо оторвался, то увидел, как по тяжело вздымающейся груди расползается, будто тонкие корни, черные линии, очень быстро «корни» распространились, окрашивая всю кожу замысловатым рисунком.
- Больно… – заскулил мальчик. Белок глаза тоже стал черным.
Теперь Бьякуран действительно испугался – ни о чем таком или даже подобном ему не рассказывали и не показывали книг.
Тело судорожно затряслось, вокруг появились черные искорки. Теперь было только одно правильное решение – бежать, что альбинос и сделал. Не прошло и пяти секунд, как комната, из которой он ретировался, взорвалась, снося стены и повреждая соседние комнаты.
Послышался звяк и что-то нецензурное, юноша обернулся.
- Закуро? – удивленно заметил Бьякуран – Ты же был на задании.
- Уже пришел, – ответил красноглазый, – что здесь творится?
- Заинтересовало? – насмешливо спросил босс. – Братик подорвал комнату. Стоп! А где он сейчас?!
Он тут же побежал к развалинам, но тела там не нашел и отправил за ним поисковый отряд.
«Пламя не может и не будет вредить своему владельцу», – единственное, что всегда было верно.
Но поисковые отряды ничего не добились, ни в поисках убийцы, ни в поисках тела Тсунаеши. А убийства все продолжались, только теперь стали более изощрёнными и по всему особняку был слышен предсмертный крик жертвы.
- Эээй, братик, – эхом разнеслось по комнате. Джессо обернулся, но никого не было.
- Показалось? – сам себя спросил он, тут же снова принимаясь за бумаги.
- Братииик, – холодные ручки обнимают юношу за плечи, а горячее дыхание обжигает чувствительную кожу шеи.
- Тсуна? – тихо спросил Бьякуран, оборачиваясь, но его тут же заткнули требовательным поцелуем. Мгновения текут словно патока, но это, наверное, самые сладкие мгновения.
- Зачем ты это сделал, братик? – резко выдыхая, спросил юноша.
- А почему нет? Ты же хочешь меня, ведь так? – мальчик устраивается на коленях брата, смотря прямо в глаза.
- Неужели я так развратил тебя или что-то случилось? – обнимая брата за талию, спросил Джессо.
- Кто знает… – шатен прижимается сильнее, ластится, словно котенок, почти урчит, но этого все еще мало.
- Братик, давай немного позже, – проталкивая в ротик брата зефирку, просит альбинос.
- Но я так скучал, – грустно заметил Тсуна, облизывая пальчики брата.
- Кстати, а где ты был? – заинтересованно спросил юноша.
- Не знаю. Но мне понравилось, – в фиалковых глазах заплясали искорки. – Хочешь, с тобой тоже попробую?
- Так мой миленький братик уже не девственник? – снисходительно поинтересовался Бьякуран.
- А ты как думаешь? – искорки проявились совсем рядом, но незаметно для брата.
- Думаю, нет, – юноша хищно улыбнулся, впиваясь в губы.
Искры стали очень даже заметны, а секундой позже произошел оглушительный взрыв…
Бьякуран тут же проснулся на своем же кресле от… взрыва.
- Бьякуран-сама! Разнесло все западное крыло! – врываясь в кабинет, доложил Кике.
- Что?! – разъярённо рыкнул юноша. – Сколько снова?!
- Пока неизвестно.
- Брата нашли? – Джессо встал и оперся руками
- Да, – уверенно ответил зеленоглазый. – Сейчас он в школе и выглядит здоровым.
- Сразу после окончания занятий отвезешь его ко мне, – приказал альбинос, на что Кике кивнул и вышел.
- Сколько же еще проблем… еще и Гордыня объявилась… – устало прошипел Бьякуран, оседая на кресло.
- Класс, у вас новая ученица! – объявил учитель. – Юни Джиглионеро.
В класс вошла красивая девочка, она улыбнулась и написала свое имя на доске. Она что-то рассказала о себе и села за свободную парту. Когда закончился урок, набежали одноклассники, но её на месте уже не было.
- Ты же Тсунаеши-кун? – спросила новенькая, походя ближе к шатену. Тсуна кротко кивнул.
- Приятно познакомиться, меня и твоего брата многое связывает, – Юни снова улыбнулась.
- Мне тоже приятно, Юни-тян, можешь говорить мое имя сокращенно.
- Тсуна-кун, может, обратно вместе поедем? У нас будет собрание днем, – предложила девочка.
- Как хочешь, – мальчик улыбнулся. – Думаю, братик будет рад.
- Покажешь мне школу? – спросила она.
- А почему нет? – вставая, сказал шатен.
День прошел тихо, правда за спинами Тсунаеши и Юни шептались. После 4 урока, в шкафчике, мальчик обнаружил записку.
«Приходи сегодня после 5 урока к старой сакуре за школой»
И он пришел…
Там стояла Сасагава Киоко, она озиралась по сторонам, а когда увидела Тсунаеши, жутко обрадовалась:
- Тсуна-кун, ты все же пришел! Я хотела тебе признаться…
Мальчик молча наблюдал, как она краснеет, смотря прямо в глаза.
- Я… я… я л… люб…
- Прости, но мое сердце уже занято, – спокойно ответил шатен.
- Э-это Юни? – заливаясь слезами, спросила девочка. – Это она?!
- Нет, и это не кто-то из нашей школы.
- Но я действительно люблю тебя! – крикнула она.
- Люби, – ответил шатен, в холодных глазах блеснула черная искорка. Киоко заплакала сильнее и убежала. Тсунаеши тяжело вздохнул, на сердце тяжесть и скребутся кошки. 100%, Сасагава Рехей это просто так не оставит, отомстит, ну или хотя бы попытается.
Еще один урок и можно ехать, но до этого момента надо еще дожить. Теперь на него все девочки и большинство мальчиков смотрели с презрением.
Но Тсуне ничего не оставалось, кроме как вздыхать и смотреть в окно или выполнять задания учителей.
Конечно, Торо и ко тоже стали интересоваться, что же такое произошло, но единственный кто мог сказать правду правдиво – это Тсуна, а он не желал с ними разговаривать. Был вариант спросить Киоко, но с каждым разом она все больше приукрашивала действия шатена. Даже говорила, что он её засмеял, чуть не поколотил – еле убежала, и обещал изнасиловать.
Конечно, бывшему Дечимо было понятно, что Тсуна никогда не засмеет чувства другого человека. Не пообещает изнасиловать, при том, что о любви Тсунаеши к одному из Варии(Вонголы) было известно. Да и бегал он быстрее всех в школе, и даже при большом желании Киоко ни то, что не убежит, и пикнуть не успеет, если он захочет её поймать.
Но на Рехея эти доводы слабо подействовали. Увидев заплаканное лицо сестренки и услышав единственное слово «изнасилование», он чуть не догнал машину, на которой уезжал шатен.
Комментарий к X. Гордыня – самый страшный смертный грех.
Гордыня отличается от простой гордости тем, что ослепленный гордыней человек хвалится своими качествами перед Богом, забывая, что получил их от Него. Это самонадеянность человека, вера в то, что он все может сам и всего добивается самостоятельно, а не с помощью и по воле Бога. В гордыне человек не благодарит Бога за все то, что имеет (например слух, зрение, жизнь) и получает (например: пропитание, кров, детей).