Не говорить же им, что сшито в Женеве у лучшего портного, который никак не мог понять, зачем такому богатому человеку одежда из такой простенькой ткани?
— Померяй, — передав пиджак сыну, на немецком языке распорядился отец.
Юноша выглядел в нем, как недавно разбогатевшая деревенщина. Это вам не местный ширпотреб. Брюки надевать не стал, только прикинули в длину и в поясе. Оказались немного длинноваты.
— Марта подошьет, — решил отец и продолжил, не догадываясь, что моего немецкого хватает, чтобы понять его: — Надо покупать. Скоро все товары исчезнут, как в прошлую войну, а русский дурак не знает цену своему костюму.
Старший немец попытался сбить до двухсот, но я не прогибался. Если бы не счел меня дураком, скинул бы процентов десять-пятнадцать, а теперь не буду.
— Нет, это слишком дорого, — сказал он на русском языке и сделал вид, что собирается уйти.
— Когда вернешься, русский дурак поднимет цену до четырехсот, — предупредил я на немецком языке.
Оба покупателя опешили, а потом отец и вслед за ним сын заржали весело.
— Какой ты хитрый! — то ли похвалил, то ли обругал старший немец.
— В Одессе других не бывает, — сообщил я.
Мы ударили по рукам, и он отслюнявил мне десять красно-коричневых купюр номиналом три червонца.
На рынке я купил яблок по пять рублей килограмм, после чего отправился по магазинам. Поскольку цены во всех одинаковые, зашел в ближний неказистый «Промтовары», где приобрел безопасную советскую бритвы в оловянной коробочке и лезвия к ней. Последние двух видов — более дорогие «Стандарт» категории «А», как сказал женщина-продавец, толщиной восемь сотых миллиметра, и «Нева» категории «Б» — одна десятая миллиметра. Я взял за пять с половиной рублей блок (сто штук) первых. К «Неве» у меня отрицательное отношение еще с курсантских времен. Лезвиями этой марки разве что траву срубать, которую коса не взяла. Еще приобрел хлопчатобумажный спортивный костюм, оловянный помазок и стаканчик для пены, два бруска туалетного мыла «Ландыш», одеколон «Чайка», зубную щетку и порошок «Мятный», три мужских, больших и грубоватых носовых платочка, по катушке черных и белых ниток, пачку с пятью иголками, ножнички, тряпичные тапки и пять пар носков под полуботинки, В магазине «Продукты» затарился тремя пачками индийского чая, килограммом конфет шоколадных «Мишка косолапый» и килограммом сыра «Советский». На всё про всё ушло двести восемнадцать рублей. Оставшегося должно хватить до стипендии в двести пятьдесят рублей, которую получу в сентябре. Благодарность швейцарскому портному, если еще жив!
8
Эскадрилью — три отряда по двенадцать человек — сформировали быстро и сразу приступили к обучению. Подъем, зарядка, приборка, утренняя проверка, завтрак и строевые занятия. Кто-то решил, что летчик первым делом обязан хорошо ходить строем. Затем были шесть уроков, с перерывом на обед после четырех первых. Кормили нас по нынешним меркам хорошо. На занятиях изучали теорию полета, аэродинамику, аэронавигацию, метеорологию. Уже есть много учебников, мути в которых тоже много. Зубрили «Наставление по производству полетов» и «Курс учебно-летной подготовки». Изучали устройство самолетов «И-16» тип пять и «СБ» (скоростной бомбардировщик) тип «бис-2». Последний был двухмоторным цельнометаллическим, вооруженным четырьмя пулеметами калибра семь шестьдесят два и способным взять шестьсот килограмм бомб и лететь быстрее истребителя. Экипаж три человека: сидевший впереди в застекленной части фюзеляжа штурман, вооруженный спаренным пулеметом, далее в закрытых кабинах пилот и за ним стрелок-радист, у которого тоже два пулемета, верхний и нижний. Работали на тренажерах — сиденья с маленькими крыльями и хвостом, приборной доской, штурвалом и педалями. В общем, кони педальные для детворы.
Курсантов по очереди забирали с уроков для полетов на «УТ-2», сперва с инструктором, а потом самостоятельно. Топлива не хватало, поэтому отрабатывали взлет, восьмерку над аэродромом и посадку, чтобы навыки не потеряли.
Мне сразу разрешили слетать на «СБ», а потом и на «И-16». В первый полет на бомбардировщике отправился с командиром отряда старшим лейтенантом Осиповым, который слышал о моих выкрутасах на «УТ-2» над аэродромом, а видеть не случилось. Машина была непривычно тяжелая, но скорость набирала быстро. Шасси убиралось механически. Для своего размера достаточно маневренная. Отрядный дал добро, и я по-быстрому нарезал несколько фигур, закончив «штопором», в который «СБ» сваливался легко и так же просто выходил из него. После чего, выпустив шасси, сразу сел. На колесах были тормоза. Испробовал их, когда скорость была еще высокой, и самолет малость повело, чуть не выскочил со взлетной полосы. Я тут же прекратил тормозить, благополучно довел до стоянки.