Я перевел его слова Мэтью Хедли. Тот проникся.
— Летать он умеет, — объявил хозяин авиашколы и спросил меня: — Зачем ты помогаешь ему?
— Хочу свой бизнес завести. Нашел компаньона, который поможет с покупкой «Дугласа-дс3». Нужен еще один пилот. Этот опытнейший русский обойдется мне дешевле, чем неопытный янки, — изложил я понятный любому американцу вариант.
— Разумно, — согласился директор авиашколы. — О’кей, я согласен.
Я отслюнявил ему сотню баксов, пообещал зайти в гости, когда прилечу в следующий раз, чтобы посидеть в баре, вспомнить боевые будни. Сейчас не могу, надо лететь в Остин.
Прощаясь у самолета, нагруженного почтой, дал Боре, который теперь Штейн, сто двадцать долларов на жизнь и попросил:
— Вспомни молодость еще глубже — прислушивайся, приглядывайся. Может, где есть сейф, к которому нетрудно подобраться и в котором тысяч пять или больше. Желательно, чтобы деньги были «грязные», в полицию не заявишь о пропаже. Заработаем оба.
— Понял! — хитровато улыбнувшись, произнес он.
122
У меня хорошая координация движений, но иногда задумываюсь и натыкаюсь на людей. Так я и познакомился в университетской диннерс со студенткой-первокурсницей Самантой Мэйси. Расплескав ее кофе, попросил прощения и купил новый. Подумал, что судьба столкнула, но позже понял, что в жизни этой девушки случайных инцидентов не бывает. Она была симпатичной, улыбчивой, голубоглазой шатенкой с точеной фигурой и сиськами, немного великоватыми для ее комплекции. Мы сели за один столик, разговорились. Училась она в колледже изящных искусств на отделении искусствоведения.
— Жаль, что не смогу помочь тебе со сдачей химии или теоретической механики! — шутливо произнес я.
— Говорят, ты в кино снимался, — закинула она.
Я никому в университете не рассказывал это. Эмми Ферберн со студентами не контачила, разве что по работе, но, начиная с конца весны, в ее департаменте «мертвый» сезон. Оставался только отдел кадров «Тексако». Наверное, кто-то побывал на стажировке в научной лаборатории и узнал, почему нет меня, хотя ждали.
— Снимались стрелы моего лука. Ты не поверишь, но нынешние индейцы не умеют стрелять из него, — рассказал я и добавил: — Это малобюджетный фильм категории Б. Когда выйдет на экраны, свожу тебя.
Не знаю, почему, но мне не хотелось сообщать ей, что я автор сценария, и вообще впускать кого-либо в творческую часть своей жизни. Может быть, потому, что пока чувствовал себя там неуверенно. Или пример Эмми Ферберн убедил, что я нужен женщинам только для того, чтобы протиснуться на съемочную площадку.
Мы договорились сходить в кино на шестичасовый сеанс. Саманта Мейси вышла из кампуса в черном коротком пиджачке поверх белой блузы и бордовой юбке с черную косую полоску, На шее красно-серый платок, завязанный как пионерский галстук.
— Купим попкорн или мороженое? — спросила она, сев на переднее сиденье и обдав меня мягким ароматом духов.
— Ни то, ни другое. Не будем перебивать аппетит. После фильма поужинаем во французском ресторане, — предложил я.
— Как хочешь, — согласилась она.
Позже я понял, что совершил грубую ошибку. Пиндосы убеждены, что смотреть фильм и не есть что-нибудь — это варварство. Приходится эмоции глотать не пережеванными. Мы посмотрели сопли с сахаром под названием «Моя репутация». Саманта несколько раз шмыгала носом и хватала меня за руку. Прослезилась только в конце фильма. На то он и хэппи-энд.
Оттуда поехали во французский ресторан, где она сразу предупредила, что еще нет двадцати одного года, но это ерунда. Месье Тома девушку одобрил, заговорил с ней на английском языке и предложил нам попробовать красное вино «Шато Лафит Ротшильд» прошлого года из винограда каберне совиньон с большой добавкой мерло и по чуть-чуть каберне-фран и пти-вердо.
— Производитель написал мне, что в прошлом году творилось что-то невероятное. Первого мая выпал снег, в июне была засуха, в июле побил град. Собрали треть от обычного. Ягоды были мелкие, зато какой аромат! Это вино можно пить носом! — рассказал он.
Саманта пить носом не умела, а я не захотел. Мы справились с вином дедовским способом, через рот. Ничего так, понравилось. Может быть, рассказ повлиял. Впрочем, под говядину в горшочке мне любое вино нравится. В этом блюде мадам Тома смогла соединить американское мясо с французской утонченностью.
— Как вкусно! — поразилась Саманта Мэйси.
— Но до попкорна далеко, — подковырнул я.