129
Разгрузившись морально и эмоционально, мы отправлялись тусоваться по Хьюстону. Первый раз я побывал в нем в начале третьего тысячелетия, добравшись по судоходному каналу из Мексиканского залива. Меня встречали нестройные ряды небоскребов, делавшие город безликим, не сильно отличимым от Нью-Йорка или Сан-Франциско. Мне кажется, их возводят для того, чтобы пешеход почувствовал себя ничтожеством.
Сейчас Хьюстон — тихий, спокойный, невысокий город, задремавший в прерии неподалеку от моря. Здесь никто никуда не спешит под палящим солнцем. Всё чинно, размеренно, каждый знает свое место, согласно достатку и цвету кожи, как до Гражданской войны. Ношение оружия разрешено, поэтому нарушителей заведенного порядка мало и живут они не долго. Утренние новости местной радиостанции иногда начинаются с сообщения, кому и каким количеством пуль объяснили, как надо себя вести. Североамериканская идея сдохнуть на работе, но разбогатеть, споткнулась здесь и упала мордой в местные болота. Хьюстон не догадывается, что через пару десятков лет превратится в космическую столицу страны и начнет стремительно деградировать. Во время стажировки я обошел его почти весь. Смотреть особо-то и нечего.
Единственным местом, приятным во всех отношениях, является парк Херманна в южной части города. Боря Штейн оказался злостным любителем зоопарка, расположенного там, который напоминал ему Московский, где часто бывал с детьми. Его сын даже был «КЮБЗовцем» — членом кружка юных биологов зоопарка. По дороге туда мы затаривались свежими фруктами и овощами, которые раздавали пожизненным заключенным, смягчая им тяготы неволи. Будь моя власть, я бы всех, кто ратует за существование концлагерей для животных, посадил в клетки и показывал за деньги. Может, кто-то из них понял бы, что они творят.
Возле загона с оленями мы познакомились с двумя девушками. Я заметил, что Боря вдруг напрягся и замолк. Привлекла его внимание густоволосая брюнетка, пухловатая и с явными семитскими корнями, которая вместе с подружкой-блондинкой угощала животных капустными листами. Обе в широкополых соломенных шляпах, чтобы не загорало лицо. Как по мне, средненькие.
— Запал, Боря⁈ — подковырнул я на русском языке.
— Похожа на мою жену, — признался он.
— Тогда будем снимать, — решил я
Обе казались увлеченными благим делом, когда сзади подошли еще два оленя.
— Девушки, а нас не покормите? — обратился я шутливо.
Блондинка улыбнулась, а брюнетка спросила на полном серьезе:
— Вы будете есть сырую капусту?
— Из таких красивых рук мы готовы съесть, что угодно, — продолжил я.
Тут до нее и дошло, что двуногих оленей интересует совершенно другая капуста.
Брюнетку звали Сара Зимерманн, а блондинку — Нора Падмор. После окончания четырехлетнего обучения в медицинском колледже Техасского университета в Галвестоне, с первого июля они работали интернами в городской больнице Хьюстона, переходя из одного отделение в другое. Через год получат право сдать государственный экзамен на лицензию врача общей практики и в случае успеха начать работать или продолжить стажировку еще год или более для получения конкретной врачебной специальности.
Как положено в Пиндостане, я тут же выложил, что мы совладельцы и топ-менеджеры химического завода в Фрипорте, указав наши нехилые зарплаты. Девушки напрягли ягодицы, почуяв серьезную добычу, и благожелательно отнеслись к предложению совместно покормить обезьян яблоками. Поскольку ушли от этих животных недалеко, сами съели по одному. Общая трапеза сдружила нас всех, включая обезьян. Мы отвезли девушек до их общежития и договорились поужинать вместе, а потом сходить на вечерний сеанс в кинотеатр.
130
Я объяснил компаньону склонность молодых американок к сексу в автомобиле, поэтому поехали каждый на своем. Наши дамы вышли при полном параде — в новых приталенных платьях с коротким рукавом, туфлях на высоком каблуке и без шляп, чтобы продемонстрировать волосы. Почти из всех окон общежития за нами наблюдали их однокурсницы или коллеги. Мы с Борей, облаченные в новые темно-серые костюмы галантно открыли дверцы своих машин, приглашая дам отправиться в путь.
Ужинали в американском ресторане, выбранном девушками. Меню там было непритязательное: салаты с картошкой, мясо с картошкой, рыба с картошкой… Зато недорого и сытно. К счастью, в ресторане нашлась пара бутылок калифорнийского красного крепленого вина, которое скрасило посредственную еду. Обычно неразговорчивый с американцами Боря Шейн разошелся не на шутку. Ему очень хотелось понравиться Саре Зимерманн. Девушка делала вид, что не замечает это. Все-таки у них семнадцать лет разницы. Мы с Норой Падмор, стараясь не мешать ему, обменивались короткими фразами. Она оказалась довольно смышленой.