Выбрать главу

Не спеша, останавливаясь, где захочу, обедая в придорожных ресторанах и ужиная и ночуя в отелях, миновал Лион, Гренобль. После Экс-ан-Прованса свернул на дорогу по краю гор, ведущую на восток. Собирался добраться до Сан-Ремо. Там в годы моей юности итальянцы проводили ежегодно песенные конкурсы, и финалистов показывали советским гражданам по телевизору. Эдакий глоток заграницы. Подозреваю, что городишко никакой, но когда-то, лет через двадцать пять, мне хотелось побывать в нем.

Путь мой пролегал через Монако. Правда, я не сразу понял, что на время покинул пределы Франции. Никаких указателей, пограничных постов. Еду и вдруг вижу справа парковую зону с двумя прудами и фонтанами и в конце нее старинный архитектурный ансамбль, центр которого — двухэтажное здание с башенками слева и справа от главного входа. В обоих большие круглые часы с позолоченными стрелками. Самое интересное, время они показывали одинаковое — пятнадцать пятьдесят три. К трем дверям вела широкая лестница в восемь ступеней, разделенная перилами на три трети. Средняя выстелена красным ковром. Над каждой нависала на цепи массивная лампа из надраенной бронзы и стекла. Это было казино «Монте-Карло». Я столько читал о нем, что было бы преступлением не заглянуть чисто из любопытства. Заодно и переночую здесь.

Повернув направо, проехал мимо тыльной стороны четырехэтажного здания с мансардой и увидел впереди за небольшой парковой зоной с пальмами трехэтажный обшарпанный отель «Эрмитаж». У входа стоял в красно-черном мундире высокий кряжистый старик с пышными седыми усами и бакенбардами, какие я последний раз видел в Российской империи.

Выйдя из машины, я спросил швейцара на русском языке:

— Здесь машину можно будет на ночь оставить?

— Да, месье, — ответил он на французском, приоткрыл дверь и позвал подростка-носильщика.

Пареньку было лет четырнадцать. Мой чемодан был для него тяжеловат, но не сдавался. Швейцар придержал дверь, пропуская нас. Я подумал, что им бы поменяться местами: с дверью парнишка справился бы запросто.

Портье тоже был не молод, но смуглокож и гладко выбрит.

— У нас есть свободные номера люкс по тысяче франков за ночь… — начал он штыбовать.

— Я на одну ночь. Загляну вечером в казино и утром поеду дальше. Хватит недорогого номера со всеми удобствами, — перебил я.

— У нас все с удобствами, — проинформировал он. — Могу предложить за четыреста франков номер на третьем этаже с окном в сторону парка.

— Сойдет, — согласился я и положил на стойку американский паспорт.

Портье взял его, как святыню. Наверное, в молодости мечтал свалить за океан. А кто из бедных не мечтал⁈

Вернув паспорт и дав ключи от номера подростку-носильщику, он предупредил меня:

— В казино пускают только во фраках или смокингах.

Я был в бело-зеленой клетчатой рубашке с коротким рукавом и светло-коричневых хлопчатобумажных брюках.

— Благодарю за информацию! — сказал я и сам спросил: — Можете связать меня по телефону с портье отеля «Риц» минут через пятнадцать?

— Конечно, месье, — заверил он.

— У вас тут французские франки принимают? — спросил я подростка, когда поднимались в лифте.

— Да, можно платить и нашими, и французскими, курс один, — просветил он.

— Где тут поблизости можно купить новый галстук? — спросил я.

— Как выйдете, поверните в сторону моря. Там напротив отеля «Париж» торговый центр с таким же названием, — рассказал он.

Номер был не ахти, но все удобства имелись. Я дал носильщику мятую купюру в пятьдесят франков. Это где-то около семнадцати центов американских. Пацан от счастья кланялся, пока я не закрыл за ним дверь.

Телефон зазвонил ровно через пятнадцать минут, когда я вышел из душа. Меня тут же соединили с парижским отелем «Риц».

— Была ли почта для месье Вудворд? — спросил я.

— Нет, месье, но вам звонила… — послышался шелест бумаги, — … мадмуазель Джулия Рейкс, просила перезвонить ей в Лондон, — сообщил портье, голос которого показался мне знакомым, но никак не мог вспомнить, кому именно принадлежал.

Слушать нытье актрисы у меня не было желания, поэтому попросил:

— Будьте добры, положите записку на место и забудьте, что я звонил.

— Понял, месье! — тоном заговорщика молвил он.

140