Ответил старческий голос на французском с русским акцентом:
— Полковник де Базиль.
— Добрый день, господин полковник! — поприветствовал я на русском. — Увидел объявление в окне дома, что он сдается, и этот номер телефона…
— Только на продолжительный срок, — сердито прервал он.
— Я не собираюсь арендовать, — поставил его в известность. — Меня интересует, не продаете ли его и. если да, то за сколько?
— За три миллиона. У вас столько нет, — ответил он.
Это примерно десять тысяч долларов. В США столько стоит двухэтажный особняк в Сан-Франциско неподалеку от моря. Я еще думал, не купить ли такой и не перебраться ли поближе к Голливуду? Для Монако, конечно, дороговато.
— Если дом потянет на три миллиона, может, и наскребу, — сказал я. — Сначала надо посмотреть его, а потом будем говорить о цене.
— Молодой человек, вы точно серьезный покупатель, а не морочите мне голову? — произнес он. — Мне трудно ходить по такой жаре.
— Обратно довезу вас на машине, — заверил я.
Видимо, наличие машины убедило его, что я не любопытный балабол, потому что произнес:
— Буду через четверть часа.
Ему было под шестьдесят. Военная выправка, но выбритое вытянутое лицо скорее интеллигентное. Очки в оправе из желтого металла. Одет в поношенный белый костюм-тройку, несмотря на жару, и соломенную шляпу с черной лентой на тулье, которую приподнял, приветствуя меня, и продемонстрировал зализанные назад, редкие, светло-русые волосы.
— Вы русский? — первым делом спросил он.
— Американец. Мама была русской, — соврал я.
Достав из кармана большой ключ, он открыл калитку в ржавых железных воротах. Дом был больше, чем казалось с улицы, потому что выходил на нее торцом. На первом этаже вестибюль и санузел с раздельными туалетом и душем и налево, в сторону ворот, анфиладой столовая и большая кухня и направо гостиная и библиотека. Правая половины дома была на постепенно повышающемся фундаменте, в котором находились винный погреб и лёдник, сейчас пустой и сухой. Вход в них был из вестибюля. Наверх вела однопролетная широкая мраморная лестница, пространство под которой занимал треугольный шкаф с раздвижными дверцами. Наверху была еще одна передняя со вторым санузлом, копией первого, и влево-вправо анфиладой уходили по три спальни. Высокие арочные окна закрыты плотными темно-вишневыми шторами. Пол во всех помещениях и стены на кухне, в душевой и туалете из итальянского серого мрамора. Мебель накрыта пыльными простынями. Комнаты наполнены запахом сухой древесины. Здесь давненько никто не жил.
Напротив находилось длинное одноэтажное задние с конюшней, каретным сараем и жилым отсеком для слуг. Ниже были две террасы с фруктовыми деревьями, и дальше вырубленная в скале лестница вела к берегу моря, где имелся галечный пляжик метро двенадцать квадратных и в море уходил каменный пирс длиной метров десять и шириной около двух с тремя каменными кнехтами.
— Дому требуется капитальный ремонт. Это миллион и даже все два, — сделал я вывод.
— И что⁈ Я продаю в два раза дешевле, чем заплатил за него! — сердито возразил он.
— Вижу, что вы человек широкой души, могли и в три раза дороже заплатить, — сказал я. — Это не значит, что и я должен переплачивать. Дам полтора миллиона.
— Два, — твердо произнес он и сжал зубы, готовясь стоять на своем до последнего.
— Вы, действительно, полковник? — спросил я, потому что российскому офицеру, тем более старшему, торговаться не положено.
— Так точно! Воевал на турецком фронте в Первую мировую, — с вызовом ответил он. — А вы, голубчик, порох нюхали?
— Не приходилось. Воевал летчиком, а в кабину пороховые газы не попадают, — шутливо ответил я.
— В армии какой страны и в каких чинах? — уже спокойно, чисто из любопытства задал он вопрос.
— В американской. Пока командовал эскадрильей, имел временное звание майор, а после отставки вернулся в капитаны. Такой порядок у янки, — рассказал я и назвал свою цену: — Миллион семьсот пятьдесят тысяч — и сразу заключаем договор.
— Сразу видно, что американец. Умеете вы ободрать человека, — с нотками презрения молвил он.
— Бедные и несчастные не продают такие дорогие дома. Вам этих денег хватит до конца жизни, если не продуете в казино, — уколол я в ответ.