В начале сентября вышел фильм «Косвенные улики». Англичане сумели заболтать его, не разглядев, наверное, что это не радиопьеса, или я не объяснил это доходчиво. Кассу вытянул жанр. Люди любят смотреть криминальные фильмы. «Косвенные улики» прошли по всей Западной Европе, отметились и в США, но это был первый фильм, снятый по моему сценарию, который там собрал меньше денег. Стивен Сэмпсон написал мне, что те, кто вложился в фильм, результатом довольны, потому что заработали больше и быстрее, чем в любом другом бизнесе. Это для меня фильм был чем-то значимым, а для них всего лишь категория Б, то есть чисто ради денег. Впрочем, они бы не отказались, если бы поучаствовал в кинофестивалях и взял какой-нибудь приз. Продюсер сообщил, что, если напишу еще что-нибудь, они будут рады купить. Особенно, если там будет и про американцев.
163
Литературный агент Арнольд Гинзбург телефонов не боялся, но деньги экономил, поэтому тоже предпочитал общаться со мной с помощью телеграмм и писем. Перед Рождеством я получил от него открытку с поздравлениями с праздником и короткой припиской: «Коламбия военный двадцать пять». Недели за две до этого я подумал, что Стивен Сэмпсон и Со с удовольствием купят сценарий про американских летчиков, которые летали бомбить Германию с английских аэродромов. Собирался добавить любовную линию между пилотом-янки и метеорологом-валлийкой. Писалось ни шатко, ни валко. Чего-то не хватало или что-то было не так, но не мог понять, что именно.
Послание литературного агента встряхнуло меня. Фильм о военных летчиках без воздушных боев ничего не стоит, а снимать слишком дорого и очень трудно. Вряд ли маломощная киностудия, созданная для рубки бабла, заинтересуется таким сценарием. Тут я и вспомнил, как экипаж «Митчелла» из Третьей бомбардировочной группы выбросился на парашютах из подбитого самолета над вражеской территорией и неделю добирался по джунглям до своих. И про военных летчиков, и с одним всего вылетом, и приключений будет больше. В джунглях их особо-то и не надо искать. Плюс японцы могут появиться из ниоткуда в нужное время в нужном месте и исчезнуть, когда станут не нужны. Метеоролог стала австралийкой, причем в качестве одной из вершин любовного треугольника. Она будет разбивать сцены в джунглях своими страданиями на аэродроме и метаниями между претендентами на ее руку и сердце. В тот момент, когда решит, что треугольника больше нет, что надо делать неправильный выбор, и появится главный герой, грязный, небритый и вонючий, как положено супермену.
Через пять дней готовый киносценарий «Я вернусь» отправился через океан ценной авиабандеролью. После Нового года прилетели договора и отправились подписанными обратно, а потом и чек на двадцать одну тысячу двести пятьдесят долларов. Я вложил эти деньги и дивиденды по акциям американских компаний в четвертый вертикальный резервуар. К тому времени уже заработали обе ректификационные колонны и первая очередь каталитического крекинга. На заводе «Французской нефтяной компании» шла модернизация старых колонн и установки по термическому крекингу. Обещали к лету закончить и повысить количество перерабатываемой нефти почти в два с половиной раза. За сдачу в аренду всего вновь построенного мы имели в разы больше, чем от переработки кислого гудрона. По самым скромным подсчетам капитализация «Химического завода Ла Мед» подобралась к полутора миллионам долларов, продолжая стремительно расти по мере погашения кредитов.
Шестого марта пришла телеграмма от Бори Штейна. Латинскими буквами были написаны два русских слова «Усатый сдох». Так бывший командир полка отреагировал на смерть Иосифа Сталина, он же Джугашвили, личность, конечно, неоднозначную. Для кого-то палач, для кого-то герой. Это вопрос веры, эмоций, логика не работает, поэтому переубеждать любую из сторон бесполезно. Кто громче орет, тот и прав. Для меня это типичный манкурт, которому сила воли, феноменальная память, звериное чутье и восточное коварство помогли выжить среди подобных ему, возглавить коммунистическую антисистему в период ее расцвета. Не он, так кто-нибудь другой был бы Сталиным. Как сказал один видный советский историк, если бы Иосиф Джугашвили не забросил учебу в семинарии, то стал бы со временем епископом и в тысяча девятьсот тридцать седьмом году оказался бы в Соловках. Я уверен, что ему плевать было на Россию, но вне антисистемы, даже вне руководства ею, Сталина ждала смерть, поэтому боролся за себя и заодно за нее и зараженную страну. Поддержание жизнеспособности антисистемы требует жестоких мер. Человек не будет долго по своей воле стоять на голове или делать что-либо другое, противное его природе, сущности, желаниям. Придется изолировать или убивать тех, кто пытается ее разрушить, что Сталин и делал с присущей ему системностью. Этим бы занимался и любой другой на его месте, чуть кровавее (Троцкий) или чуть гуманнее (Жданов), иначе бы она развалилась, как и случилось, когда отказались от внутреннего террора. У меня для манкуртов всех мастей и национальностей пожелание одно — земля им стекловатой!