— Вот, нашла! — радостно известила библиотекарь, возвращаясь из книгохранилища. — «Курс общей химии (неорганической)» Меншуткина Б. Н. тысяча девятьсот двадцать девятого года.
Книга писалась не один год, так что там вряд ли есть что-то интересное, появившееся за четыре года моего отсутствия, поэтому произнес с юношеским пренебрежением:
— Старье! Ладно, извини, что побеспокоил!
— Нет, что ты, у меня так мало читателей! — призналась она и предложила: — Заходи, когда будет возможность. Я поспрашиваю в других библиотеках города. Может, у них найдется что-нибудь новое по химии.
Ей так хотелось стать счастливой, завести своего летчика. Война повыбивает многих потенциальных женихов, на всех не будет хватать.
— Обязательно зайду, — пообещал я, зная, что такое не случится.
Зачем ломать ей жизнь⁈ Оставаться в СССР после войны я не собираюсь. Иначе дальше будет комната в коммунальной квартире, где придется общаться шепотом, чтобы соседи не подслушали, склоки на общей кухне, очереди в единственный туалет и женские трусы на радиаторе, как символ семейного счастья. Это не считая руководящей роли коммунистической партии, которая лучше тебя знает, что тебе надо, и за отказ от навязанного счастья оправляет в концлагерь. Если еще и дети появятся, сбежать будет практически невозможно. Одному бы выбраться.
17
Тринадцатого декабря вылетели на бомбежку десятью исправными самолетами. Через несколько минут три по очереди полетели в обратную сторону из-за технических неисправностей. Разбомбили с горизонтального полета колонну отступающей техники, попав под зенитный обстрел. Мне пришлось побывать под обстрелом дважды, потому что теперь являемся штатными «фотографами» полка. Строй держать не надо было, поэтому проскочили без пробоин.
На следующий день летали эскадрильями. В первой было шесть самолетов, в нашей пять, поэтому построились широким клином. Мой самолет был крайним на правом пеленге. Истребители не сопровождали нас. Сказали, что уже дежурят там. С высоты две с половиной тысячи метров сбросили ротативно-рассеивающие бомбы на длиннющую колонну отступающей пехоты. Солдаты бросилась врассыпную на заснеженные поля, которые словно бы покрылись темными плешинками. Многие там и остались лежать. Для этих бомб не требуется высокая точность, они накрывают большие площади, около пятисот квадратных метров каждая с такой высоты. Наши оружейники терпеть их не могут, потому что снаряжать надо вручную, а это уложить правильно в кассеты несколько десятков маленьких осколочных. Если вылет отменяли, приходилось разряжать.
Вернувшись на аэродром, подождали, когда самолеты снарядят по новой, и вылетели во второй раз. Сразу за линией фронта нас атаковала четверка «Хе-113». Наших истребителей там не оказалось, отбивались сами. Даже я пострелял, когда вражеский самолет выскочил перед моим носом. Вроде бы попал. Он ушел вниз вправо и больше не появлялся.
В третий раз слетали без происшествий, накрыв колону техники, которую минут за десять до этого атаковала первая эскадрилья. Они накрыли головные машины, поэтому на дороге образовалась пробка. Танки объехали ее, а пехота обошла по заснеженным полям. Автомобили не рискнули — и поплатились, попав под маленькие осколочные бомбы. Трудно сказать, сколько мы вывели из строя, потому что колонна и раньше стояла, а загорелись всего две бензовозки.
Пятнадцатого декабря два вылета двумя шестерками, потому что отремонтировали один самолет. Во время первого на подлете к цели нас атаковала пара «Ме-109». Напали на первое звено и сильно поковыряли два самолета. До аэродрома дотянули оба, но встали на ремонт. Второй вылет делали вчетвером строем «ромб».
Дальше четыре дня отдыха из-за плохой погоды. В последние два высылали по одному борту на разведку погоды. Самолеты возвращались обледеневшими. Слой на крыльях был с сантиметр толщиной. Из-за этого сильно падает скорость, приходится газовать, чтобы не свалиться, затрачивать намного больше топлива. Второму самолету даже пришлось сесть на вынужденную на московский аэродром для дозаправки.
Двадцатого декабря сразу после завтрака меня вызвал командир полка и предложил слетать на разведку погоды с шестью «сотками» в бомболюках.