Символ души
Мои летние каникулы добегали конца. И скоро опять ручки, контрольные, домашние задание. Опять улыбаться на публику и говорить: «О, Лис, ты так хорошо выглядишь». Хотя на самом деле все не так. Смотреть на влюбленные парочки прячущиеся от учителей на пристройках стадиона. Сидеть тихонько на скамейке и слушать надоедливую болтовню тупой блондинки Машки и назойливые романы Анюты. На парах строить из себе прилежную студентку и получать только хорошие отметки. Честно, скучно! Но нечего не поделаешь. Я должна быть такой. Правила, которые написала я для себе в детстве не могут так просто изменится и их нельзя нарушить. Не так просто…
Линейка началась около девяти утра. Директор официально объявил о начале учебного года и получив несколько подарков от учителей, радостно поплелся в свой кабинет. Девушки из старших курсов немного попели и все разошлись по своим аудиториям. Ничего не изменилось с первого курса. Только в помещениях пахло свежей краской и новыми книгами, которые так щедро одарили нас книжные магазины. Пара началась. Я посмотрела на тетрадь, потом на доску, которую Елизавета Викторовна, учительница биологии, так страстно исписывала какими-то каракулями и еще не известными мне формулами. Мне всегда нравился этот предмет. А особенно, когда начинали говорить об насекомых. Конечно, из этих комашек мне нравились немногие. Солнышко и бабочка. Особенно она.
Ее легкие крылья, пошатывающие на ветру, и стремление к высоте. Она с уродливой гусеницы превращалась в прекрасного мотылька. С детства с восхищением смотрела на них. Они были свободнее ветра, но в тоже время могли сгореть на огне свечки, на которую часто попадались или какой-то маленький смазливый ребенок ловил их своим сачком. Но даже в неволе она не теряла своей красоты. Гордая и не винная продолжала трепетать крылышками, чтобы получить воздух и цветы.
— Смотрите, это он! — прокричала над головой Сашка, уставившись в окно.
Все рывком пристали к окнам и чуть ли не слюнки пускали. Даже уже старая учительница тоже с нескрываемым восхищением смотрела сквозь прозрачное стекло. Мне не больно хотелось отвлекаться от раздумий о любимом творении, но интерес взял гору и я, немого отодвинув какую-то девку, тоже уставилась в окно.
Наши окна выходили как раз на двери входа. И именно к ним направлялся всеми восторженный идеал. Только вот я не понимала зачем было кричать и махать руками ему. Это был обычный парень лет так 17-18. Внешность правда красивая, даже скорее мягкая. Нежные черты лица, черные волосы и глаза. Когда он повернулся чтобы поглазеть на девчонок и наверняка подмигнуть им, я увидела его прекрасные глаза. Будто полоска синевы, как на спине у геликонии Дорис*. Чтобы точно в этом убедится я напялила на себя очки. Когда наши глаза встретились мы оба удивленно уставились друг на друга. Девчонки завижжали от восторга и какая-то из них пнула меня в плече. Оступившись, я ухватилась за подоконник, но новые недавно купленные очки, которые я так ждала, с визгом полетели на асфальт. Так как это второй этаж сомнений не было — от них останется только мусор.
— Неееет! — я уж было хотела прыгать за ними, но Ника вовремя ухватила за локоть и мое тело повисло на подоконнике.
— Смотрите, он их поймал. Невероятно! — с восторгом кричала Машка.
Теперь сквозь слезы я увидела как подо мной, распластавшись на асфальте, лежал голубоглазый Дорис и держал над головой мои очки. Будь я сейчас там внизу зацеловала бы. Девчонки удивленно и торжественно переговаривались друг с другом, будто он не стекляшку в оправе поймал, а человека.
— Жди у входа на перемене, — крикнул на прощанье паренек и спрятав мои очки в карман удалился с друзьями.
Стоп. А сейчас трудно отдать? Теперь еще наверняка спасибо надо будет говорить. А что если он от меня чего-то потребует? А у меня то денег нет. Теперь вместо восхищения я начала мысленно фантазировать над тем, что он может попросить. И увы думалось мне не самое приятное и людское.
Все расселись по местам и принялись обсуждать увиденное. Елизавета Викторовна пыталась еще что-то объяснить, хотя тоже было немало потрясена случаем.
— Ну разве тебе не повезло? — сев возле меня кричала Машка, когда учительница вышла немного подышать, а нам дала прочитать параграф.
— В чем это? — недоуменно посмотрела я на нее. — Мои 250 гривен чуть в вдребезги не разбились, а я должна говорить, что мне повезло.
— Нечего ты не понимаешь, — возмутилась блондинка. — Сам Роман Мотылёв поймал твои малозначимые очки. Этим гордится надо.