- Что ж, – чуть прокашливается Блум, – полагаю, если у вас остались еще какие-то секреты, то сейчас самое время ими поделиться.
- Ну-у... – слова замирают у Валтора на языке, а в горле образуются комок, потому что он почти решается на отчаянный поступок, но видя немного отрешенный взгляд Блум, медлит. Вдруг она уже готовится перейти в свое истинное состояние и испепелить его? Но он все же произносит то, что следовало сказать уже долгое время. – Я Валтор.
- Я знаю, – коротко отвечает Блум. И все. Валтор даже смаргивает.
- По тебе видно, знаешь ли, – насмешливо бросает Стелла.
Демон оглядывает себя и с удивлением замечает, что да, действительно, теперь он в своем истинном обличии. Надолго ли оно останется с ним, он не знает, но все-таки...
- Я не буду спрашивать, каким образом вы спелись с Текной, – предвосхищает его следующий вопрос Блум. – Думаю, ты знаешь, что делаешь, – обращается она к фее технологий.
- И даже нападать не будешь? – косится на нее Валтор.
- Полагаю, беда у нас общая, – замечает Блум. – Раз ты здесь, значит, на то есть причины. В последнее время произошло слишком много событий, в которых уже поздно искать истоки, откуда все это началось. Ты не нападаешь и не пытаешься навредить – ты с нами.
Пока Валтор отходит от культурного шока, Мификс решает разрядить атмосферу.
- А я Мификс. И это я сказал тебе, что ты латентный гей, – гордо сообщает он Ривену, у которого глаза лезут на лоб.
- Так это ты Хиш... Лучший друг Стеллы, – пораженно бормочет он.
- Ты бы знал, в какой раз тебя уже осеняет такая гениальная мысль! – умиляется мыслительным способностям Ривена сирин, склонив голову набок и подперев щеки своими крыльями.
- Я Сиреникс, – они не успевают опомниться, как рядом с ними, чуть ли не врезавшись и еле успев затормозить, немного взмыленные, останавливаются остальные. Пока Брендон ловит ртом воздух, смотря на Стеллу в ее великолепном платье, все остальные как один уставляются на высокого бледного мужчину с очень крепким телосложением, серебристо-голубыми волосами и бирюзовыми глазами, которые затягивают. Но в которые уже не больно смотреть. Когда с ним рядом встает Дафна, она немного загадочно сияет, но остается сосредоточенной.
- Скай – это Элас, – сообщает последнюю новость Некс. – Остальные вроде те, кто они есть. Или я чего не знаю? Кстати, а ты случайно не Хиш? – интересуется он у Мификса, который хлопает своими крыльями, будто в ладоши.
- Молодец, мой сладенький, такой умный. Мозгов у тебя побольше, чем у Ривви, – тараторит сирин, не обращая внимания на то, как Ривен очень медленно закипает на эти слова.
- Баттерфликс, – коротко сообщает Флай Аквела, находящаяся в своем человеческом облике. Она осторожно ступает на своих каблуках по земле, и Мификс тут же бросается к ней, галантно поддерживая бабочку и не давая ей упасть.
- Трансформации, Валтор... Меня лично беспокоит то, что капитан моей бывшей команды – это единорог, – вылезает из Рива.
И его слова как бы подводят итог всех взаимных разглядываний и прикидок, понимания того, как меняется и нет статус их теперешних взаимоотношений.
Им это требуется: просто встать на месте и передохнуть, перевести дыхание, просто посмотреть друг на друга и убедиться, что все в относительном порядке. Что все живы, здоровы, даже шутят и улыбаются, потому что когда все плохо, едва ли тебя потянет на юмор. Там сжимаешь руки в кулаки и скалишь зубы, лихорадочно думая, что делать, что делать.
Сейчас они слушают отголоски того резонанса, который произошел несколько ранее. Легендариум успокаивается. Как и они сами.
Но когда начинаешь чувствовать себя в относительной безопасности, то в голову лезут всякие мысли, а мысли порождают вопросы, вопросы – беспокойство, а беспокойство – желание, чтобы на эти вопросы кто-то дал ответ.
Постепенно они осознают, что с ними произошло. Никто не знает, что именно, но они нутром чувствуют: теми, кем они были раньше, им уже быть просто не суждено. Они изменились: как, это еще только предстоит выяснить. И предстоит еще свыкаться с мыслью о том, что произошло.
А пока... Им отчаянно нужно знать, что делать дальше, и они все то и дело кидают просящие помощи взгляды на единственную из присутствующих, которая может повести их.
Блум оказывается под прицелом почти двух десятков пар глаз, и ей становится не по себе. Внешне это никак не проявляется.
Но Валтор чувствует.
Кажется, вместе с тем, что он стал кем-то другим, к нему вернулось кое-что, что он потерял, из прошлой жизни. Эта их чертова связь с Блум, которая столько планов ему подпортила на ее третьем курсе. Огонь всегда чует огонь, и эта аксиома, и теперь Валтор чует ее как никогда прежде, зная, что и Блум его чувствует.
Разница лишь в том, что теперь она не хочет разорвать на его куски.
А он не хочет захватить все волшебное измерение.
Валтор видит кое-что, чего не видят другие: сомнение. И трясущуюся внутри фею, снаружи просто тотальным образом сдерживающую себя. От нее ждут ответов.
Кто-то уже хочет задать вопрос: “Что нам делать, Блум?”
Но Валтор его опережает. Сам не понимая почему.
- Тут есть место, где нас никто не увидит и не услышит? – интересуется он у Мификса, который кивает. – Блум, надо бы потолковать, – и Валтор очень бесцеремонно берет ее за руку, под удивленные взгляды всех остальных, и перемещается туда, куда ему подсказывает сирин.
Они оказываются посреди пустыни с потрескавшейся от жары землей, но сейчас здесь стоит ночь. И пусть они не чувствуют холода, Валтор знает: в прошлом облике они продрогли бы до костей.
Он остается с Блум один на один. И смотрит ей прямо в глаза.
- Ты не можешь сказать им, так? Так что говори мне.
Блум застывает. Она похожа на каменное изваяние с совершенно отрешенным лицом. Валтор проклинает про себя все, что только можно, этот день, это время, это место, то, что он торчит тут наедине с этой феей, но уж если Аватаре некому помочь, то эту роль ему приходится брать на себя.
Первый шаг он уже сделал. Приходится делать и второй.
Валтор просто молча, без всяких слов подходит к нешелохнувшейся фее и крепко ее обнимает. В этот момент она утыкается ему в плечо. И саму ее начинает трясти.
В ней спрятано слишком многое, чтобы явить это другим. Они бы просто не поняли.
Но огонь всегда знает, в чем сомневается другой огонь. А Валтор, всегда зачарованно идущий на все, что принадлежит Дракону, потому что там велит сила, ставшая его основой, достаточно неплохо читает Блум, чтобы знать, что она находится на грани, почти в истерике.
Если бы он не увел ее оттуда – она бы разразилась прямо там. И они бы просто не знали, что делать. Никто из них.
- Им нельзя видеть меня такой, – коротко сообщает ему Блум.
- Знаю, – откликается Валтор. Никакого сочувствия. Простая констатация факта. Блум не нужно, чтобы ее жалели.
- Они ждут от меня решения... – наконец-то наступает разрядка, Блум начинает биться в исступленных рыданиях. – Но у меня его нет. Ты же понимаешь, что оно должно быть? Я Аватара. От меня ждут, что я смогу все это решить.
- Но ты не можешь, – подводит итог Валтор.
- Не могу, – соглашается Блум.
- Поэтому я и увел тебя оттуда. Я понимаю. Понимаю так, как не поймет никто из них.
- Знаю.
Она отрывает голову от его плеча и смотрит на него заплаканными глазами. На ее губах улыбки нет. На его лице – тоже.
Они просто констатируют факты. И вздыхают свободно, потому что можно не церемониться и не жеманничать, два существа, в которых течет огонь Дракона. Они читают друг друга лучше, чем любые закрытые книги.
- Весь мир и все волшебное измерение всегда ждет от меня каких-либо действий и ответов. Обычно у меня они есть. Но теперь я сама в растерянности. Теперь я сама не знаю, что делать. Я даже Эласу такое... Не могу сказать, – вот теперь она улыбается. С грустью. И ее снова трясет в рыданиях. – Забавно. Ведь мы же были друг другу врагами.
- В какой-то степени мы драконы, разве что в тебе божественного намного больше, – замечает Валтор. – Этого достаточно.