Обе, потому что Фарагонда тоже не сидела все это время сложа рук и собирала последователей.
Здесь кого только нет. И Древние, смотрящие на жалкую кучку отщепенцев с невыносимым презрением, и холодные маги с жесткими лицами, закаленные не в одном бою. И эльфы, и тролли, и феи, и ведьмы. Их не так много, в общей сложности всего сорок, но Винкс чувствуют: это еще далеко не все силы.
Кто знает, сколько веков старушка собирала силы вокруг себя.
- Что ж, раз так, то выбор твой, – наконец продолжает Фарагонда, – но я вижу, тебе все-таки хотелось бы узнать, что мной двигало. Скажи, Блум. Скажи мне, как Аватара Аватаре, ты никогда не замечала некую... Несправедливость по отношению к нам?
Блум застывает на месте, видно, что она не понимает, о чем речь.
- Дракон доверяет нам такую огромную силу, ставя нас выше законов, прописанных разумными существами, и законов более древних, истинных, по которым испокон веков жила природа, доверяет магию, которой нет больше ни у кого на свете... И заключает в такое слабое тело. Тебе никогда не казалось, Блум, что это странно? Что такое могущество доверяется представителям одной из самых слабых рас? Люди, Блум. Что могут люди против созданий более совершенных, более трудноубиваемых? Мы легко умираем, и не всегда нас спасет божественный огонь. Наше пламя – не гарант нашей безопасности. Так почему же Он так оплошал?
- Я не думаю, что Он оплошал, – очень внимательно смотрит в ее глаза Блум, – Дракон мудр и никогда не делает ничего просто так, даже если порой Его поступки кажутся... Если их трудно понять. Он специально делает Аватаров именно людьми, чтобы те не возгордились своим положением, чтобы не уповали на собственное могущество, чтобы знали, что они прежде всего несут Его волю. Потому что при такой силе довольно легко... Начать играть в угоду собственным интересам, наплевав на свои обязанности. Такая сила несет с собой определенные обязательства. Ничего не дается просто так. И именно это Он и хотел сказать нам.
- Вижу, в тебе еще осталось что-то идеалистическое, – смеривает ее жестким и ледяным взглядом Фарагонда. – Он давно сгинул и не собирается возвращаться. Он сотворил нас, чтобы мы вершили Его волю и поступали так, как считаем нужным. Ведь скажи мне, Блум, отвечал ли Он хоть на одну твою молитву? Или все твои слова были адресованы в никуда?
Они все молчат. Молчат, крепко стиснув зубы, стараясь ничем не выдать своего секрета. Молчат все: и трансформации, и Винкс, и специалисты, и Валтор, и Чарли с Синхэ. Они встают за Блум, словно верные воины, готовые броситься в бой лишь по одному ее приказу.
Раньше бы они обязательно закричали о том, где им удалось побывать. Они молчат. Они знают, что многое, сказанное Фарагондой, правда. Что Дракон и правда не отвечает им. Что Он уже давно и никому не отвечал, что остается только гадать, слышит Он их молитвы или нет.
- В конечном итоге, когда в твоих руках находится столь великая сила, когда тебе открываются такие уровни, которые не свойствены даже тем, кто бессмертен по своей природе, поневоле не захочешь терять этого. Я знала, что рано или поздно умру, – сообщает Фарагонда размеренным, четким голосом. В ее интонациях скользит абсолютная, степенная уверенность в себе и собственных силах. Потрясающее самоосознание стоит за этой женщиной, что спровоцировала не одну смерть. – И мне очень не хотелось допускать такой оплошности. Все верно, – чуть смеется она, глядя в ничуть не дрогнувшее лицо Блум, – в конечном итоге за всем этим стоит не желании власти или богатств. Это всегда можно успеть обрести, если умело все рассчитать и раставить сети, можно заставить кого угодно плясать под твою дудку, но есть ли в этом такая радость? Отличительной чертой и отличительной же бедой, пожалуй, почти всех злодеев, с которыми вы сражались, было то, что они всегда зацикливались на одном и том же. На захвате мира или на силе, способной осуществить его захват. Но зачем действовать так радикально, если можно умело расставить акценты и занять хорошее положение в обществе, заработать репутацию, которую сложно пошатнуть, и двигаться навстречу своим целям? В конечном итоге все упирается в желание жить, Блум. И моя цель очень проста. Бессмертие. Как думаешь, сколько мне лет?
- Полагаю, что несколько веков, – неопределенно отзывается фея огня Дракона.
- Четыреста лет, – кивает Фарагонда.
- Когда пришел мой черед умирать, я сопротивлялась до последнего. Всю свою жизнь я потратила на поиск таких средств, которые могли бы замедлить, отсрочить мою кончину. Мне удавалось оттягивать свою смерть до определенного момента, но цикл Аватаров все-таки берет свое. Настало время нового, а мой уход, казалось бы, был предначертан... Знаешь, Блум, что хорошо в этом мире, в этом волшебном измерении? Даже сам Магикс до конца не знает, сколько секретов хранит в себе. Здесь просто невероятное количество сил, магии, практик, к которым можно обращаться. И я не гнушалась ничем. В итоге мне удалось вырваться из цепких лап смерти и продлить свою жизнь. Вот только при этом из меня вышло Его Пламя. Знаешь, каково это – лишиться магии, с которой ты прожил в крови столько лет? Но я была терпелива и знала, что мое магическое начало потеряно не было. Я смогла развить свои силы с нуля. Годами долгих тренировок, путем сильнейшего стресса и самоистязания я смогла вырвать собственную магию, которая уже не имела никакого отношения к Его Пламени. Ты знаешь, чего я фея? – Блум в ответ лишь качает головой. – У меня больше не было определенного таланта. Чистая магия, чистая энергия, я могла бы назвать себя магом-нейтралом, не продвинься я много дальше. Но я по-прежнему не была бессмертна. Я искала всевозможные способы продления жизни, заключала сделки с самыми разными существами и искала способ добиться своей цели.
- Но человеком к тому времени вы тоже перестали быть, мадам, – коротко замечает Блум.
И взгляд Сиреникса, Баттерфликс, Мификса – тяжелый и суровый взгляд – устремлен на директрису Алфею, с гордостью смотрящую на нынешнюю Аватару Дракона.
- Верно. Как и Три Древние Ведьмы в свое время, – соглашается Фарагонда, и тут настает черед Валтора слегка вздрогнуть, когда эта женщина упоминает проклятых старух. – Я, к слову, так далеко не заходила и свой разум сумела сохранить. С некоторыми силами лучше не заигрываться.
- Но с некоторыми вы все-таки заигрались, мадам.
– Не заигралась – заключила нужные соглашения, – директриса спокойна, и ее ничем не пронять. – Но теперь моей целью номер один стало вернуть себе огонь Дракона. Ты прекрасно понимаешь меня, Блум, потому что тоже на первом курсе лишилась своей силы и так отчаянно мечтала заполучить ее обратно.
- Я хотела сделать это скорее потому, что волшебное измерение нуждалось в моей защите. Я узнала, что моя магия – это могущественная сила, поставленная на охрану этого мира, а я не справилась со своими обязанностями.
- Неважно, как ты это называешь. Ты все равно хотела вернуть свою магию и признаешь себе в этом хотя бы подсознательно. Я не знала, как это сделать, – продолжает свой рассказ Фарагонда, – здесь я оказалась в слепой зоне и брела буквально наугад. Пришлось предусмотреть все. В том числе... Возможность того, чтобы забрать то, что причитается мне по праву, у нынешней Аватары.
Они все ахают. Потому что слова Фарагонды удивительным образом похожи на слова Трикс, вот только цели ими двигали разные. И если ведьмы были ослеплены жаждой захвата мира, опьянены новыми перспективами, то у Фарагонды ум трезв и расчеты выверены давным давно. Никто прямо не может забрать ни у кого чужую силу – это закон. Но кто сказал, что нельзя было, например, сделать Блум чем-то вроде живого сосуда, от которого можно было подпитываться? Именно это приходит им на ум. Именно об этом в следующую секунду говорит Фарагонда.
- Было время, я рассматривала такой вариант. Начать подпитываться от твоей силы, Блум, от твоей магии, что неизменно бы узнала меня. Но для этого...