- Пошли? – спрашивает она.
Да черта с два. Драпать, драпать, драпать!
- Окай. Го. Только все равно меня что-то напрягает.
Мы беремся за руки, потому что так надежнее, и входим, словно победители, в чертов мир, который хоть и отдыхает перед Бескрайним, но все же не столь сильно уступает ему. Мы входим и тут же ступаем на серый песок.
Интуиция внутри не то чтобы утихает, но переходит в настороженный режим. Как и я. Воздух здесь весьма странный, словно бы затхлый. Тут и там из земли вырастают черные острые камни; неба не наблюдается от слова совсем, все будто в странном тумане, сером, клубящемся и неприветливом тумане.
С лица Музы исчезает радостная улыбка. Брови хмурятся, губы сжимаются, а сама она принимает защитную стойку. Слишком тихо, слишком пустынно и слишком подозрительно. Кажется, что отсюда будто всю жизнь высосали.
- Это тебе хотел показать Камертон? – интересуюсь я.
- Не знаю, – Муза осторожно идет вперед. – Но здесь что-то не так.
- Я говорил.
- Возможно, здесь произошла какая-то катастрофа, – замечает Муза. Ну да, истинные феи в своем репертуаре. А божественный Камертон призвал нас, чтобы Муза своим волшебством восстановила природный баланс или типа того. А что. Вполне в духе. Муза с моей теорией не то чтобы соглашается, но не отвергает.
- Ну что, пойдем дальше? – спрашивает она, вопросительно глядя на меня. Ну да, я ж тут типа мужик, мне решать.
- Ага, пошли. Только... – задумчиво всматриваюсь вперед. – Короче, пройдем еще немного, если ни на что не наткнемся, то сразу же валим обратно и запечатываем портал в Легендариум.
Муза соглашается с моими доводами. Для таких предосторожностей есть ряд причин. Во-первых, открытый портал, через который в Магикс может мотнуть какая-нибудь дурь. Во-вторых, эта же дурь может напасть на нас, пока мы тут ошиваемся. А в-третьих... Мы вполне рискуем заблудиться. Потому что общим решением Винкс и Селины вход в Легендариум сейчас запечатан. Соответственно, мотаться по собственному желанию туда и обратно они не могут. И в случае чего Муза не сможет переместить нас отсюда. Нашим выходом остается только портал. Уж молчу про то негласное правило, что если задержаться в Легендариуме надолго, то можно остаться в нем навсегда. В Бескрайнем ты мутируешь... Тут остаешься на постоянное жительство... Ну что с этими мирами не так?
Но чем дальше мы двигаемся, тем... Дольше ничего не происходит. Гребаная интуиция разоралась весьма кстати. Снова то чувство, что мы вляпались в полное дерьмо, только сами этого не замечаем. Где этот гребаный Камертон просчитался?
И только серый песок слегка хрустит под ногами. Серый – цвет тревоги и предрешенности. Муза считает, что еще это цвет безнадежности. Я в корне с ней не согласен. У меня свой цвет для безысходности. Цвет ясного и голубого неба.
Песок, туман, черные камни. Одинаковый пейзаж и больше ничего.
Мы идем путем длиною в бесконечность, мы идем, а время тянется до чертиков медленно, потому что внутри все напряжено. Отовсюду ожидаешь засады. Что что-то набросится, что-то появится, вот только ничего не происходит. Только интуиция не зря вопит. Я читаю на лице у Музы свои эмоции. Значит, у нее то же самое.
Так почему мы еще не отступили?
Знаю ответ: ты можешь свалить на все четыре стороны, но “синдром Винкс” – переть туда, где заведомо знаешь, что что-то не так, никогда не выветрится. “Синдром Винкс” – это не болезнь. Это пьянка и образ жизни. От “синдрома Винкс” не вылечишься, он влился в кровь с первыми спасениями мира. Его не вывести. Вот такая вот херня.
“Синдром Винкс” – это полное отсутствие мозгов и какой-либо логики в действиях. “Синдром Винкс” – опасная штука, и это, кажется, будет передаваться по наследству.
И природа оторвётся не только на наших детях, но и наши внуки будут такими же, только хуже, ведь они будут “дети Винкс!”.
Я уже предлагаю сворачивать назад, как вдруг вижу впереди нечто. Сияющее. Круглое. Мы с Музой одновременно стартуем и подходим к серебряному шару, обрамленному медными листьями, переходящими в подставку на тонкой ножке, накрепко вкрученной в черный камень. Мы вопросительно смотрим друг на друга. Я даже не озвучиваю вопрос: что это за херня. Это Легендариум, детка. Здесь считаются нормой шары посреди безжизненной пустыни, карусели и хороводы из чертей.
- Так понимаю, это и есть то, что нам велел найти твой Камертон? – догадываюсь я.
Муза неуверенно кивает и подходит к шару, проводя по нему рукой. Я делаю то же самое. Материал чуть теплый. Шар даже, кажется, чуть вибрирует. И излучает странное слабое сияние, которое... Вызывает не то тревогу, не то просто нехило настораживает. Во всяком случае, очевидно, это не самый светлый артефакт.
- Я только одно думаю, что мне с ним делать, – не задает вопрос, а констатирует факт Муза.
- Шандарахнуть по нему волшебством и все, – предлагаю я самый простой способ. А что? Нет, вот не надо смотреть на меня, как на идиота. Можно пошаманить, войти в контакт, “пообщаться”, но если решать дешево и сердито – шандарахнуть и все. На самом деле это тоже может принести свои плоды. Шар может отфутболить энергию, поглотить ее, как-нибудь среагировать: раскрыться или еще что. Да мало ли! Правда, именно таким способом обычно и находят проблемы на свою голову, но... “Синдром Винкс” же.
- Тоже вариант, но это самое очевидное, – вздыхает Муза.
- Но не худшее.
Ответить Муза просто не успевает, потому что ее глаза расширяются, и она застывает в оцепенении. Я хочу спросить, что за херня, но вовремя закрываю рот. Потому что я тоже это слышу. Ведь с тех пор, как мы сюда вошли, нас окружила тишина. Звуки издавали только мы. Обрывки разговоров и определенный звук шагов. И все. Но то, что я слышу сейчас, нам не принадлежит.
Хлопанье крыльев. Тяжелых, если судить по звуку. И тихий такой, почти неслышный рокот, словно при тяжелом дыхании. Что-то подобралось к нам, пока мы трепались. И это что-то сзади нас. И не надо обладать магией, чтобы учуять сильную негативную энергию, исходящую от него. Чистую тьму. Магию смерти.
В этот момент, пожалуй, впервые в жизни я не знаю, что хуже: застыть и знать, что какая-то тварь терпеливо дожидается за спиной, или обернуться и встретиться с кошмаром лицом к лицу. Потому что повернуть голову что-то мешает. Страх. Животный и необоснованный страх. Так что я догадываюсь, что влипли мы как минимум по-крупному.
Как же это... Достало, что ли? Кто бы знал. Валтор даже не поднимает головы – бессильно держит ее упавшей вниз. Еще чуть-чуть, и он свернет крылья, признав поражение. Ведь почти три года, а впереди вечность.
Есть что-то хуже завывающих старух, которые в последние дни что-то совсем разошлись. Словно с цепи сорвались, но что-то изменилось. Будто чуют, проклятые, неладное. Будто тоже эту брешь поняли. Будто узнали слабость Валтора. Что и его пробирает.
Он считал, что таким образом скоро присоединится к их компании. Он ошибался. Его безумие стало его слабостью и их оружием. Его брешь – их проход, по которому они наносят удары. И он – Дракон побери! – совсем скоро уже не сможет от них отбиться.
Но этот голос... Этот проклятый голос в голове портит все. Он никак не уходит, он прописался незваным гостем и нежеланным собеседником в голове Валтора, не понимая или, скорее, не желая понимать вежливых и не очень намеков. Голос не приставуч, не надоедлив, не назойлив, но он хуже демонов и внутренних чертей. Голос вещает на границе сознания и предстает в воображении Валтора недавно затопленным камином с весело потрескивающими поленьями и жарким огнем. Камином в чужом доме. А он, Валтор, просто случайный путник, что присел погреться на своем бесконечном пути.
Валтор фыркает. Чужак в собственной голове. Ну это уж совсем из рук вон плохо!
- Так ты желаешь...
- Желаю, – фыркает Валтор, вяло отбиваясь от приставаний Тхармы.
Дракон. Как же. Они. Его...
- Ты понимаешь, где ты просчитался?
- Дракон, да я даже не понимаю, кто я сейчас, а ты о таком меня спрашиваешь, – отмахивается Валтор, все же поднимая голову. Белладонна скребется по его телу когтями. Демон стряхивает ее крылом, но приставучая карга даже призраком оказывается проворной. Лилис лезет со спины. Тхарма – с другой стороны. Старухи – надоедливые тараканы, которых никак не вытравишь из дома.