Выехав с толпой сопровождающих из Имянкалы, Акназар сделал первую остановку у горы Каргаул, в своем летнем дворце. Здесь он решил заодно встретиться с ишаном Апкадиром, чтобы хазрет сотворил молитвы о ниспослании успеха путнику и благополучия остающемуся без хозяйского глаза ханству.
Хазрет затею с поездкой не одобрил. Сотворить молитвы сотворил, а потом предостерег своего благодетеля.
— Не кажется ли тебе, уважаемый Акназар-хан, что время для поездки выбрано не совсем обдуманно? — сказал он, сделав нажим не на титуле, а на имени хана. — В мире неблагополучно, как бы тут, пользуясь твоим отсутствием, не натворили бед…
Наибольшую для Акназара опасность представлял собой Ядкар-мурза. Но поскольку его дома не оказалось — отправился в Актюбу, на предостережение хазрета хан махнул рукой. «Не стоит беспокоиться, главный мой враг тоже в пути…»
Успокоенный этой мыслью хан едва не выдал то, что таил в себе, — подумал вслух:
— Он ведь, наверно, не повернул назад?
И в ответ на удивленный взгляд хазрета пояснил:
— О Ядкаре-мурзе говорю. Не вернулся ли он в свое становище? До тебя такие вести доходят раньше, чем до меня…
Ишан сразу уловил скрытый смысл слов хана, но прикинулся простачком, ответил чуть надтреснутым голосом, нарочно прибедняясь:
— Не знаю, уважаемый хан, не могу сказать… Я — божий слуга, о делах ханов и мурз меня не осведомляют.
Хан, вполне понимая, что хазрет хитрит, вступил в игру, поспешил исправить свою оплошность, придав нечаянно сказанному благовидный смысл:
— Кто может присмотреть за ханством, когда я отлучаюсь? Смерть преждевременно отняла у нас мурзу Килимбета. Единственно, на кого можно положиться, — Ядкар-мурза, взявший на себя нелегкие обязанности баскака. А тут на тебе: его, оказывается, тоже дома нет, а?
— Тебе об этом лучше знать, уважаемый хан. Ядкар-мурза, я думаю, известил тебя, куда и зачем поехал.
— Жди известий от свиньи! — вырвалось опять у хана. И опять попытался он исправить оплошность: — Извещать-то меня извещают, да не всегда делают точно так, как сказано. Ядкар-мурза сообщил мне, что съездит в Актюбу, да загостился там, обо всем на свете, видать, забыл…
«Шею бы ему, мерзавцу, в пути себе свернуть, у меня бы гора свалилась с плеч!» — подумал Акназар, а вслух продолжал:
— Кабы он поскорей вернулся, при дворе чувствовали бы себя уверенней. И у меня на душе было бы спокойней.
— Присутствие или отсутствие Ядкара-мурзы, уважаемый хан, положения при дворе особо не меняет, — заметил ишан. — Коль уж ты решил уехать, укрепи здешнюю охрану. Не бери с собой всех воинов. И в летнем дворце людей понадежней оставь, и об Имянкале позаботься.
— Случилось что-нибудь, о чем я не знаю? Есть тревожные вести?
— Все вести, уважаемый хан, до тебя доходят все же раньше, чем до меня.
— Скажи прямо, хазрет, не тяни! Что случилось?
— Из божьего стада пропала овца…
— Ты про свою жену? Не велика потеря! Пропала эта — найдется другая. Возьми вон из дворца одну из наложниц. Сам любую выбери!
— Баракалла! Не к лицу мне это, уважаемый хан. Мне нужна жена, остабика. Люди моего положения, хранители ханских мечетей, живут с тремя-четырьмя женами.
— А кто тебе запрещает? Твое право — в твоих руках. Надо — заведи пять! Десять заведи! Говорю же: одну-две я дам. Только молись о моем благополучном возвращении.
— Да будет удачен твой путь, уважаемый хан! Пусть ангелы раскинут над ним свои крылья! Но все же укрепи свой тыл…
— Что еще тебя тревожит? Есть еще какие-нибудь новости?