После часа заведения якорей за корму ледокола и сдергивания его с мели, запустили машины, отвернув еще больше на север и взламывая льды. Побаловались парусами, и будет. Где бы топливом разжиться? Берега вокруг уже много веков не помнят о лесе, наверное, со времен динозавров, когда тут водилась растительность судя по каменному углю, который от нее остался. Уголь меня устроит, но его еще найти надо, а значит, пора основывать очередной форт, и дать работу рудознатцам.
Конвой, идя сутки во льдах на восток, начал забирать к югу, разыскивая негостеприимно выпершую его землю. Обсуждался даже вариант основания форта на мелком побережье, но пришли к выводу, что это выброшенные силы и средства.
Берег встретил нас неожиданно далеко на юге, штурманы положили на карту подкову пути и вопросиками отметили мыс, выдающийся глубоко в море. Работы по картографированию окрестностей Ледового пути займут еще не один год, а то и десятилетие.
Наученные опытом, мы пустили впереди ледовых кораблей канонерки, пока лед вновь отступил от берегов. Одна из канонерок пошла на разведку и ее пришлось сдергивать с мели. Так мы и искали место под будущий форт, взбадривая себя периодическими авралами. Кто бы мог подумать, что тут так мелко - Финский залив заполярья.
Устье реки нашли случайно, катерами, выпущенными канонеркой сидящей на очередной мели. Позже выяснилось, что устье не одно - тут целая дельта образовалась, в которой один раз на мель сел катер. Просто мрак. И где тут порт организовывали? Или это не Лена? Как тяжело идти наугад!
Ночью глубины начали возрастать. Конвой бросил якоря до утра, не доверяя сумеречным теням белых ночей. Утром, в клубящийся туман, ушли все восемь катеров с наших канонерок. Поиск места основания форта и путей подхода к нему начался, экипажи крестились, желая разведчикам удачи, и перекрикивали гомон птиц, кружащих вокруг кораблей. Поговорил с Алексеем и Витусом - команды надо отпустить на берег хоть на один день, независимо от того, найдем место под форт или нет. Пока держится погода и Леди Удача к нам благосклонна. Заканчивался июль, у меня были опасения, что улыбка этой Леди нам еще очень понадобится.
Форт Мелкий был основан в бухте Тикси за трое суток, считая от вечера, когда радостно гомонящие команды начали высадку и выгрузку материалов на склон двухсотметровой сопки, где побережье позволило подойти к берегу. Глубины ограничились всего семью метрами, но для этого моря такая "глубоководная" бухта около реки, стала подарком. Может, и не единственным, но времени обследовать все побережье не имелось - впереди еще половина пути.
Бухту обозвал Тикси условно. В переводе, "тикси" значит "пристань" - вполне подходит к нашему начинанию. Вокруг бухты вздымались невысокие, сто-триста метров, сопки. В море, западнее, лежал большой остров, за которым глубины падали до трех метров и тянулась плоская коса с редкими взгорками метров двадцати высотой. Может это и не та бухта, но мне удобнее пользоваться привычными топонимами. Имею право на географическое самоволие.
За два дня облазил ближайшие окрестности - тундра, она и есть тундра. Белые куропатки, с красивыми красными бровями над глазами, розовые чайки с голубоватыми маховыми перьями, мелкие цветочки, прячущиеся между серых валунов, подернутых тонкой пленочной мха. Бесконечные просторы вокруг, где снег пятнал коричнево-зеленые склоны сопок и лежал на мелких льдинках, плавающих у берега. Лепота! Хоть и прохладно, едва до плюс пяти дотягивает. Заправочную станцию для кораблей, к сожалению, в тундре не нашел. Собрал вечером офицеров и руководителей экспедиции
- Господа, топлива мы сожгли больше, чем рассчитывали. Мы можем вверить себя Господу и продолжить путь, а можем остаться зимовать в бухте, отправив экспедиции вверх по Лене на заготовку топлива, благо вся машинерия у нас есть. Решайте.
Уселся на место, помешивая отвар в кружке, без которого, традиционно, не обходились заседания экспедиции. Правильно построил предложение. Духовник царевича сразу ухватился за "вверяем Господу" и дальше все пошло по накатанной. Зимовать в бухте мне не хотелось, но топлива действительно может не хватить.
Вышел под сумерки северной ночи. Собрание затянулось, и хотелось охладить мозги. Бухта жила своей жизнью, стараясь за короткое лето успеть прожить целую эпоху. Берега шумели прибоем и звуками неспокойной фауны. Море катило невысокие волны, на которых плясали несколько шлюпок, с яркими точками ламп. С лодок неслись азартные крики редкой для этих мест фауны - человека. Мужики колониального наряда отрабатывали навык работы с сетями. Уже второй день отрабатывали, под всеобщее одобрение экипажей. Улов выходил богатым, что стало для меня неожиданностью - думал, на севере рыбы много в реках. Ошибался. Рыбы полно в море, видимо, благодаря этому, водится в избытке морского зверя и птицы. Охотится на зверя, отговорил Алексея, ссылаясь, что не до этого - но рыба внесла приятное, жирное и ароматное разнообразие в наше меню. Размеры рыбы вызывали уважение, тот самый случай, когда рук рыбака недостаточно, для демонстрации улова. Может действительно зазимовать?
Море лениво гнало на берег стада волн. Вокруг кораблей плескались, блестя черными спинами, любопытные нерпы, а всего в десятке километров лежал ледяной массив, который закрывал нам дорогу на восток. Канонерка, вернувшаяся из разведки, путь не нашла - вдоль берега, где льда не имелось, мелко было даже для нее. Оставался путь на север, в надежде свернуть к востоку далеко в море. Вот если прохода на восток не найдем и там - будем поворачивать назад и зимовать. Выбил трубку, радуясь найденному компромиссу, двинулся обратно, в духоту кают-компании - предстояло много спорить и доказывать.
Экспедиция шла на север, оставляя за спиной недостроенный форт Мелкий и развалы впопыхах разгруженного имущества вдоль берега. Решение приняли необычное, но других не увидел. Конвой оставлял в бухте Тикси два береговых наряда. Один продолжил обустраивать форт, а для второго были оставлены одна баржа Юноны, загруженная вторым фортом и лесодобывающим инвентарем, плюс один катер с канонерки. Жаба душила со страшной силой, но основать второй форт вверх по Лене все одно нужно. В крайнем случае, будет, куда отступить береговому наряду из форта Мелкий, если никто сюда больше не придет. Канонерка отыскала вход в реку, подходящий по глубине, пройдя вокруг мысов почти 50 километров, и отбуксировала туда береговой наряд "Лена". Очень неудобно с круговым обходом. Стоит подумать о канале через мыс, ближайший к "Мелкому", если дело с Ледовым путем у нас пойдет. Двух десятков тонн взрывчатки должно хватить, для короткого, в пару километров, и узкого канала под баржи. Путь станет если и не сильно короче, то точно безопаснее - баржи пойдут всю дорогу под прикрытием мысов, не выходя в открытое море.
Израсходовав треть береговых нарядов, конвой рубился через лед. Вновь гремели корпуса, отбиваясь от льдин, рыкал гудок акустика, шипели машины, которым заменили шибера во время стоянки. Экспедиция удалялась от берегов и вокруг царила ледяная белизна, рассеченная множеством черных трещин. Лед пока еще не сопротивлялся нашему порыву.
Через сутки неторопливого хода корабли вышли к полынье, лежащей с запада на восток. Полынью забили мелкие льдины, существенно затрудняя продвижение по ней, но о зимовки в Тикси уже речь не шла. Конвой поворачивал на восток, сбрасывая обороты до экономичных. Где-то впереди должны лежать Новосибирские острова, до которых, традиционно, примерно половина от пройденного по этому морю пути.
Погода продолжала баловать. Сильный ветер - это мелочи. Зато дождя со снегом нет. Туманы украшали нас наледью, но это даже к лучшему, так как у экипажей постоянно имелись дела, не дающие матросам задуматься, об убывающем топливе.
Сутки не показывался в рубке, что стало показателем для всей команды. Идем действительно неплохо. Даже страшно становится, какая каверза нас ожидает в виде компенсации. Мастера забуксовали с "одноруким боцманом", у них постоянно срывало диски с осей при резком разгоне маховиком, и хромала точность на все четыре лапы. Но мастера бились с проблемами азартно - решил им не мешать. Вместо этого провел увлекательную игру "покинь тонущий во льдах корабль". Сделал вывод, что лучше нам не тонуть, и уселся за дневник, продолжив описание состояния покидаемой Родины.