Не уверен, что я готов просить Харона организовать нашу встречу.
— Да, это я сделал первый выстрел.
Признание юстициария нисколько не удивило. И, выслушав причины, мотивировавшие меня принять такое решение, он лишь кивнул:
— Понимаю. Решение логичное.
Этого парня ничем не проймёшь, похоже. Затем меня попросили ещё раз описать наёмников. Это значит, что Рэйчел свою часть договорённости выполнила. Два шута, изображающие наёмников, рассказали юстициариям удобную мне и Минакуро версию.
— Мы поймали этих наёмников, — оправдал мои ожидания Честер. — Допрос подтвердил вашу версию. Даниэл Боярский спланировал и заказал похищение Сони Минакуро. У нас достаточно фактов, чтобы это доказать.
Вот только мимика и взгляд юстициария как бы намекал мне, что радоваться этому не стоит.
— Однако? — задал я вопрос, прося продолжения.
— Однако даже так убийство члена правящей семьи рода основателей будет считаться превышением допустимой защиты. Боярские потребуют виру с рода Минакуро. Кровь за кровь. И платить это виру обяжут твоего друга.
Да, что-то такое мы и предполагали.
— И вы мне, непонятному парню, вчера пришедшему с улицы, всё это рассказываете, потому что?
Честер достал сложенный конверт и положил передо мной.
— Потому что я за справедливость. И я ищу самый лучший способ справедливость воплотить. Прочти дома и сожги. Твой друг останется здесь, в камере временного содержания. С тебя снимается ограничение в виде домашнего ареста. Открытое следствие состоится завтра. Можешь идти.
Я взял конверт, но и не подумал вставать.
— Если вы знаете, что я сделал первый выстрел. Если знаете, что именно я нанёс смертельный удар. Почему Серж, а не я?
— Потому что Боярские не признают, что ты мог убить одного из них. Такое заявление они сочтут оскорблением.
— И что теперь?
Юстициарий кивнул на конверт в моих руках и ушёл.
Конверт я на всякий случай спрятал. И когда вернулся в особняк, на крыльце ждала Соня. Ждала она, естественно, нас обоих, и потому обеспокоенно поднялась. Держала лицо, но беспокойство всё равно просачивалось из-под маски.
— Что... — красивый голос её предательски сорвался. — Почему ты один?
Я сказал ей то же самое, что мне сказал Честер. Соня побледнела, больше ничем не показав своих чувств.
— Мы можем что-нибудь сделать?
— Пока не знаю. Нужно подумать...
Хотя какого чёрта? Ей я могу доверять в этом деле.
— Давай поднимемся ко мне. Есть разговор.
Она не удивилась, лишь кивнув.
Однако сразу пройти в комнату нам не дали. В холле меня встретила Ино, потащив на следующее импровизированное совещание.
— Подожди меня, пожалуйста, — попросил я Соню.
Состав был чуть сокращённый с прошлого раза, не было родителей Сержа. После положенных расшаркиваний и приветствий Акихико кивнул мне:
— Рассказывай.
Как много смыслов в одном слове. Сидели присутствующие всё так же. Я покосился на свободное кресло, одновременно задаваясь вопросом — где родители Сержа, и раздумывая над тем, можно ли мне внаглую присесть.
А ещё думал о письме Честера. Не просто так он хотел, что я прочитал его записку в одиночестве, а затем вообще сжёг. Или не хочет афишировать своё участие? А может, вообще вынашивает какие-то собственные планы, имея свои мотивы и цели? С аристократами никогда не угадаешь. В стремление к справедливости верю слабо. Сначала хотел повторить тоже, что мне сказал юстициарий, но потом подумал, что у Минакуро может возникнуть тот же вопрос, который возник у меня.
— Повторю, что мне сказал сир Честер. Серж остался в камере временного содержания, с меня снят домашний арест, — и замолчал.
— Всё именно так, как мы предполагали, — озвучил общие, похоже, мысли Карлос.
Не нужно озвучивать то, что скажут и без вас.
— Это всё? — спросил глава рода.
— Ну... Юстициариум сам установил, что первый выстрел сделал я. Как и то, что последний, смертельный удар Боярскому нанёс тоже я. Но, похоже, это ничего не меняет.
Акихико кивнул, тут же потеряв ко мне интерес и повернувшись к Ино: