В любом случае в тот момент парень не представлял особого интереса. Чего нельзя было сказать о сегодняшней операции.
Пять часов. Столько провёл молодой не совсем Минакуро на операционном столе. И всё это время он был в сознании, как остаётся в сознании и сейчас. Наркоз, никакой, не подействовал.
— Итак, давайте разложим всё по хронологии, — устало вздохнув, попросил Акихико.
Несмотря на относительную необычность, ситуация оставалась рядовой. И разбираться с ней должны были лица, в чью ответственность это входило. И только если собравшиеся здесь решат, что о случившемся стоит докладывать Совету Города… Но до этого не дойдёт. В этом Белый Змей был уверен.
— Вы говорите, что Като пришёл в комнату Момо, потому что собирался там переночевать. Не более того? — вопрос был адресован старейшине.
Серсея кивнула:
— Они с сестрой поссорились, Като, вероятно, решил покинуть дом на день или два.
— И в комнате он нашёл какие-то доказательства преступлений? — следующий вопрос Акихико направил юстициарию.
Дэрн кивнул:
— Да. В комнате осталось не так много… Целых вещей, но мы нашли столешницу. Того, что на ней начертано, вполне достаточно. Като этого точно хватило бы.
— Момо был в списке подозреваемых?
Ещё один кивок юстициария.
— Да, мы бы дошли до него завтра, край — послезавтра.
Белый Змей подавил вздох. После перенесённого Като имел все шансы остаться овощем. Несколько часов агонии подряд, без возможности провалиться в спасительное беспамятство. После такого сходят с ума. И вся эта болтовня не имеет значения.
— А затем появился сам Момо. И что произошло? Кто кого атаковал?
Дэрн переглянулся с безликой, предоставляя возможность отвечать. Дальше всё происходящее находилось в её ведении.
— Парень, Момо, был одержим поводырём. Жить ему оставалось дней пять, не больше. Он даже не заклинанием атаковал, так, выбросом. И сразу попытался удрать. Ну а Като не придумал ничего лучше, чем погнаться за ним. И не просто погнаться, а прыгнуть в переход, открытый демоном.
— Като был в плохом состоянии, — вставил своё слово Белый Змей. — Судя по вторичным признакам, он бодрствует третьи сутки. Он не спал всю прошедшую ночь, и ночь до этого. Так что некоторая неадекватность принимаемых решений объясняется в первую очередь накопившейся усталостью.
Акихико перевёл вопросительный взгляд на Серсею.
— И что он делал всё это время?
Но та лишь развела руками:
— Неизвестно.
Глава рода Минакуро нахмурился, но развивать тему не стал. Это внутренние дела рода, разберутся между собой.
— Переход, — вернула себе внимание безликая. — Поводырь не способен его открыть, без помощи с той стороны. Да даже и с помощью это нечто запредельное для этих тварей. Скорее всего, он стал лишь маяком для того, кто действительно открывал проход.
Серсея удивилась:
— Но по рассказу Сони Момо был один.
Безликая согласилась:
— Я помню. Потому и акцентирую внимание.
— Значит, держим в голове, что он мог быть не один, — заключил Акихико, — Да и к тому же с ним был некто, намного могущественнее его самого.
— Это не единственная странность, — продолжила безликая. — Мы смогли проследить путь Като до перехода. А затем уже со слов Сони знаем, что он нашёл и её, и Момо. Однако промежуток пути между этим… Вызывает вопросы. Нижний Город изменчив. Понятие координат в нём условно. Всё, что мы знаем о тварях Нижнего Города, однозначно говорит — даже они не могут открывать переходы точно туда, куда хотят.
— Вы хотите сказать, что Като прошёл по Нижнему Городу некий неизвестный нам путь? — спросил юстициарий.
— Наверняка, — утвердительно кивнула безликая. — Для одержимого это возможно. Наши одержимые часто являются проводниками, находящими путь, когда нужно спуститься на нижние уровни. Я могу поверить, что парень, оказавшись там впервые, смог найти путь к своей цели. Это допустимо. В то, что он смог найти путь наружу, раненый, обессиленный — нет. Версия, которую выдала нам Соня, не выдерживает проверки.