Глава 4
Тифи привела с собой Алексаса и смогла где-то отыскать Анко. Меня отстранили от всех подготовительных мероприятий, оставив сидеть на скамейке и наслаждаться прохладой уходящего дня. Оборотни, имевшие большой опыт охоты, а также готовки на природе, взялись за мясо. Алексас обещал сделать что-то убийственно вкусное, так что Соня занималась только овощами и прочими закусками. Серж притащил несколько бутылок, но я в эту сторону даже не смотрел. Всё равно пройдёт мимо меня. Пить нам никто запрещать никто и не думал. Понятия совершеннолетия в этом мире не было, а по возрасту самым младшим был… я. Иронично, знаю.
Развлекательная программа на этот раз была без моего сольного выступления. Соня приволокла из дома нечто странное, семиструнное, дальнего родственника гитары и контрабаса. И как оказалось, она умеет даже очень недурно играть. Как-то само получилось, что этот вечер был наполнен музыкой и песнями, на вдумчивые разговоры никого не тянуло. Идти по стопам прочих путешественников по иным мирам и петь чужие песни я не стал. Даже не буду пытаться переводить известные мне тексты на местный язык, тем более в стихосложении я совершенно не силён. Те, что пела Соня, хорошо звучали здесь, но при попытке в уме перевести на русский терялась всякая рифма и получался поэтичный, но совершенно не звучащий текст.
Алексас не соврал, мясо было великолепным. А Серж тайком угостил меня вином, и тоже не прогадал. Какое-то сухое белое вино, отлично подходящее к приготовленному на огне мясу. Но я послушно пил сок, за которым и пошёл в дом, опустошив графин. Соня было хотела подняться и сходить вместо меня, но я остановил её:
— Всё в порядке, я не совсем беспомощен. К тому же тебе ходить запрещено, — я подмигнул девушке, — Ты на инструменте!
— Принесу овощи, — поднялась Олимпия, собирая с расстеленного на земле покрывала тарелки. — И присмотрю за ним.
На кухне царил страшный бардак. Нам ещё долго обживаться здесь, кажется, завтра Соню ждёт большая уборка. Да, можно вызвать слуг, и они всё сделают, но… Ей хочется быть хозяйкой в доме. А у хозяйки все вещи лежат именно так, как она этого хочет. И, сделай уборку кто-то другой, ей всё равно придётся всё перекладывать. А я мало чем смогу ей помочь. Мне лучше, чем вчера, но всё ещё далеко до понятия «здоров». Вон, хожу с тростью.
Мы зашли на кухню, и я поставил графин на стол, присев на его край и наблюдая, как Оли наполняет тарелки.
— Спасибо, — поблагодарил я. — Мне будет намного проще действовать, если буду уверен, что Соня под присмотром.
— Она дорога тебе, — ответила Оли не оборачиваясь.
— Не безразлична, — не стал я отрицать. — Как и ты.
Оли замерла. Чувствует, что я не вру? Она обернулась и заглянула мне в глаза. Для неё всё началось с факта: я её не боюсь. А для меня с осознания простой истины. Она — боевая подруга. Та самая, что будет стоять за моей спиной, и, даже если я начну воевать со всем миром, то начнёт подавать патроны. Да ещё и рядом встанет, не постесняется пострелять вместе со мной. Это звучит наивно и глупо, но, чтобы понять весь смысл, всё значение, которое люди, вроде меня, вкладывают в эти слова, надо побывать на грани между жизнью и смертью. А лучше хорошо так за эту грань прогуляться и вернуться. С Олимпией у нас пока только взаимная симпатия, меньше чем с Соней. Вот только Оли я уже понимаю намного лучше и чувствую намного острее. Между нами намного больше общего.
— Как долго…
Завершить вопрос я не дал, шагнув вперёд и поцеловав девушку. Для некоторых вопросов пока не настало время. После этого поцелуя, первого между нами, и потому немного неловкого, я отстранился.
— Подожди, пожалуйста. Мне очень стыдно за обман. Но я не могу просчитать последствий, если расскажу ей правду.
Оли кивнула:
— Хорошо. Подожду. И… — она кивнула куда-то в сторону комнат. — Принесла твои вещи.
— Спасибо, — я коротко поцеловал девушку ещё раз, закрепляя эффект.
После чего мы оба вернулись к компании.
Остаток вечера прошёл спокойно. Серж ухаживал за Анко, но та, насколько я мог понять, не была сражена наповал его чарами. Впрочем, и от ухаживаний не отказывалась. Все наелись, особо много не пили, буду думать, что из солидарности со мной, а когда закончились угощения, стали расходиться. Было это сильно после заката, так что уборку волевым решением оставили на завтра. Вообще, всё оставили на завтра. Последней ушла Олимпия, пообещав прийти утром и помочь с наведением порядка.
Когда дверь за ней закрылась, Соня обернулась ко мне и улыбнулась. По щекам побежали румяные полосы. А у меня засосало под ложечкой, кажется, так называется это ощущение.