— Ты очнулся, — мягко и тихо сказала девушка.
А затем не выдержала и заразительно зевнула, едва успев прикрыть рот.
— Сколько я проспал?
Соня выглянула в окно, пытаясь сориентироваться во времени.
— Сутки точно, и ещё несколько часов, — ответила она. — Сейчас день, а в больнице мы оказались рано утром.
Сутки, значит. Терпимо.
— А ты как? — я попытался немного приподнять голову. — Как себя чувствуешь?
Она села, и выпрямляясь на стуле, как бы случайно провела пальцами по моей руке.
— Всё хорошо. Усталость только. У меня не было серьёзных травм.
Она озабоченно оглянулась на дверь, прислушалась и нагнулась ко мне, зашептал.
— Я рассказала, что во всём виноват Момо, как ты и просил. И ничего… Другого.
Я просил? Синий изменил ей память?
— Я очень смутно помню, что произошло, — осторожно отвечаю.
Она кивает:
— Да, я понимаю. Я позже всё расскажу, — она начала отстраняться, но замерла, ещё раз впившись в моё лицо своими изумрудными глазами и, покраснев, тонкими едва заметными полосками, сказала: — Я очень тебе благодарна. За то, что не побоялся. За то, что пришёл за мной.
И прежде чем я успел хоть что-нибудь ответить, подалась вперёд, накрыв мои губы своими. Самую малость неловкий, но нежный поцелуй. Мягкость её губ, едва уловимый запах мёда, всё это дурманило голову.
Соня отстранилась и поспешно села обратно на стул, внимательно следя за моей реакцией. А что я мог ответить? Что она одурманена, и потому я не могу принять её чувств? Не могу представить реакцию.
— Я всегда буду приходить за тобой, — даю обещание, зная, что не смогу его выполнить.
Соня облегчённо улыбается и, смутившись, хотя и пытаясь это скрыть, встаёт.
— Я позову кого-нибудь. Думаю, тебя должны осмотреть и… Опросить.
Киваю:
— Да. Спасибо, Соня. Я рад, что ты была рядом.
Ответом мне была ещё одна открытая улыбка. Одарённая вышла, оставив меня наедине с собой. И с мыслями, что делать. В затылок упёрлось острое чувство, что мне не хватает времени. Времени на развитие, на обучение, на становление. И нужно хоть что-то узнать об этом синем, кем бы или чем бы он ни был.
Но для начала надо встать на ноги и выйти из госпиталя.
«Астарта? Ты, случайно, не знаешь способов ускорить восстановление?»
В ответ пришёл горький, почти злой смешок.
«Насмешил, малыш. Кто бы мне о таких способах рассказал,» — ответила она.
«Я просто спросил,» — я закрыл глаза и расслабился.
Вскоре появился врач с помощницей. Или медсестрой. Ни он, ни она были мне незнакомы.
Начались процедуры, обследования и осмотры. Я не особо стремился разговаривать, ссылаясь на плохое самочувствие, больше отвечая в стиле: вы врачи, вам лучше знать. После первого эскулапа пришли ещё двое, эти уже вопросов не задавали, только обследовали молча. Возились долго, не меньше получаса. Ушли, вернулся первый. Спросил, не хочу ли я есть. Есть я хотел, поэтому вскоре получил немного постный, но вполне приличный больничный обед. Вот только есть самостоятельно я не мог. Руки хоть и двигались, но неловко, грозя в любой момент уронить ложку.
— Всё в порядке, я вас покормлю, — успокоила медсестра.
Однако появившаяся в дверях Соня была против.
— Позвольте мне ему помочь, — несмотря на мягкую форму просьбы, интонации выдавали готовность за право покормить меня с ложечки драться чуть ли не насмерть.
— Но вам самой нужно отдыхать! — тут же возмутилась медсестра.
— Неправда, — парировала Соня. — Мне рекомендовали двигаться, чтобы быстрее восстановиться.
И бросила на меня короткий взгляд, одним лёгким изгибом брови спрашивая, почему я молчу.
— Сестра, пожалуйста, — попросил я сотрудницу. — Это всего лишь принятие пищи.
Девушка вздохнула, будто пытаясь пристыдить нас нарушением всех правил и законов, но согласилась и вышла. Когда она скрылась в коридоре, а Соня закрыла за собой дверь, я позволил себе ироничную улыбку.
— Рекомендовали двигаться, значит?
Соня вздёрнула носик:
— И я ни словом не соврала, между прочим.
Она снова села рядом, критически осматривая больничную кухню. И, будто придя к решению, что она вполне удовлетворительная, взяла тарелку с кашей в одну руку, а ложку в другую, строго взглянув на меня.
— Скажи «А».
Сила воли спасовала, я сдался. Сопротивляться ей не было никаких сил. На пятнадцать минут я выпал из реальности, став просто плюшевой игрушкой в руках девушки.