И они защищают это тайное знание ото всех. Ревностно.
Это всё очень захватывающе. Или могло бы быть, если бы не было написано самым сухим языком, который только известен человечеству. Думаю, это вышло непреднамеренно. То есть нужно иметь очень хорошую мотивацию, чтобы составить хоть один доклад, не говоря уже о целом досье.
Антейм правит в соответствии с волей религиозного совета, Рондета, но нет никаких сведений о том, сколько человек в него входит или как становятся его членами. Они живут в уединении, далеко от города и больших населённых пунктов в тайном религиозном месте — и в мире таких размеров, как Антеес, с его крошечным населением, это самое настоящее затворничество. Нет никаких иллюстраций совета. Ни единой. Я нашла несколько фотографий бывшей антеймы, Матильды, и пока не уверена, кто из многочисленных мужчин рядом с ней её муж и наследник — Конлейт. Судя по всему, они поженились незадолго до того, как она трагически скончалась от какого-то вида рака. Передача власти у них не наследственная — преемников выбирают, обычно предшественник или Рондет.
Я рассматриваю лицо Матильды, её ярко-голубые глаза, умные и весёлые. Она была красивой, вне всяких сомнений. Старше меня. Что означает, что её консорт, а теперь уже антейм, тоже должен быть старше.
И я должна связать свою судьбу со всем этим, связать свою жизнь с каким-то стариком. В этом нет никакого смысла. Я никогда не смогу стать одной из них. Ни с антейцами, ни уж точно с таинственным Рондетом. Они ждут принцессу Элиссу. Но вместо неё судьба посылает им меня. Я видела своими глазами, как ужаснула эта перспектива леди Элару.
Если они отвергнут меня, я могу вернуться назад. Я ещё не покинула Вейриан, а тоска по дому уже невыносима. Часть меня хочет сорвать все планы. И есть во мне ужасное подозрение, что для этого не придётся особо стараться.
Вдоль прохода загораются огни. Маленькие прожекторы, похожие на светлячков, ведут нас к посадочной площадке. Я отгоняю неприятное ощущение, что меня бросили. Не знаю. Может, я думала, что мой мир, мой родной дом, устроит какую-нибудь задержку или создаст проблемы — что-нибудь, чтобы удержать меня здесь. Но, похоже, что Вейриан так же спешит от меня избавиться, как и все остальные.
***
Корабль-гигант приходит в движение. Ни рёва, ни чего-либо похожего на чувство полёта. Только мощная сила, исходящая от пола, на котором я стою. Эту силу не заглушает даже длинный ворс алых ковров. Такое чувство, словно я нахожусь на чём-то, что медленно вдыхает и выдыхает и где-то там, глубоко подо мной, неумолимо бьётся громадное сердце.
Глупость, конечно. Это просто машина, как и любая другая. Но даже моя Оса каким-то образом казалась мне живой. К кораблям относятся как к одушевлённым созданиям, дают им женские имена — традиция ещё со времён Первомира — и это кажется правильным. Такие творения, как «Аделина», не могут быть простыми механизмами, набором рычагов и шестерёнок. Я прижимаю ладони к отполированным деревянным панелям на стене. Этот лайнер — лучший в своём роде, на него не пожалели затрат. Мои апартаменты сродни парадным залам в Высшем Мысе, каждая следующая комната роскошнее предыдущей. Антейм, похоже, явно вознамерился меня впечатлить. Или, скорее, мою семью. Империя наблюдает за нами. За каждым нашим шагом. Этого нельзя забывать. Никто не скажет, что мой отец дал слабину хоть в каком-то вопросе, относящемся к его части сделки.
Ведь это просто сделка. Мне следует помнить об этом. Я ему не нужна. Вернее, ему нужна не я. Антейму нужна защита, которую ему даст союз с Вейрианом и в некотором роде со всей Империей: солдат, обученных по вейрианской системе, которые прибудут со мной, как часть воинственной расы. Ему это нужно так же, как моим людям — природные богатства Антееса для восстановления планеты. Высший Мыс разрушен. Все дворцовые покои, все башни, сверкавшие на закате, как начищенная до блеска медь… Всё стёрто с лица земли гравианским сверхоружием.
Об этом мне тоже следует помнить. И помочь Антеесу избежать той же судьбы.
А Императрица?.. Ход её мыслей для меня непостижим. Она хочет стабильности, это я знаю. Она хочет расширить границы своей Империи и готова ждать, сколько потребуется. Легенды гласят, что она бессмертна, хотя на самом деле она стареет и умирает, как и любой человек, указывая перед смертью на свою преемницу. Всегда молодая женщина, всегда Императрица. Я, серьёзно, не до конца уверена, что она человек.