Здесь должен быть кто-то из экипажа корабля, кто в деталях знает, как это всё работает. Так полагается на всех больших судах.
Я обхожу топливные насосы и вижу их. Тела лежат, растянувшись на полу, кровь стекает сквозь решётку в скрытые части двигателя внизу, скапливаясь вокруг заклёпок и металлических пластин.
Мертвы. Мне даже не нужно проверять. Распахнутые глаза и зияющие раны говорят сами за себя.
— Принцесса? — голос Шая странным эхом отражается от металлов в помещении, прорываясь через гудение в моих ушах. Далёкий, глухой, потерянный в лабиринте корабельного оборудования. Я даже не могу сказать направление, из которого доносится голос. Должно быть, Шай последовал за мной, хотя мне казалось, что он меня не видел.
— Я здесь, — кричу в ответ и осознаю, что он может не услышать.
Мне отвечает другой голос, где-то подо мной, так близко, что я отскакиваю, готовясь к нападению.
— Скорее, передай мне «Харрингтон № 5».
Я думала, они все мертвы. Стремительно разворачиваюсь, юбка вихрем закручивается вокруг моих лодыжек. Пытаюсь понять, откуда прозвучал этот голос. Две ноги торчат из-под большого машинного блока. Замечаю край рукавов его рубашки, закатанных до локтей и испачканных в чёрном масле.
— Скорей, — говорит он спокойным, решительным тоном. — Думаю, у меня почти получилось, но мне нужен «Харрингтон № 5».
Я оглядываюсь вокруг в поисках инструментов и вижу, как они разбросаны в беспорядке у его ног.
— Я не знаю, что… — нет, так никого не спасти. — Опиши его.
Он машет мне гаечным ключом в своей руке.
— Как этот, только вдвое больше.
— Нашла! — хватаю большой инструмент и передаю ему, забирая маленький. Рука с гаечным ключом длиной в полноги вновь исчезает под машинным блоком. Я наклоняюсь, пытаясь разглядеть, кто он такой и что он делает. Там темно, хоть глаз выколи. Как он вообще видит то, с чем работает?
— Тебе посветить?
— Нет времени. Придётся… работать на ощупь, — ему несколько не хватает дыхания. Он не напуган. Совсем. Я бы даже сказала, он взбудоражен. — Вот так, да, — его голос становится тише и звучит так, словно он разговаривает с маленьким ребёнком или диким зверьком. Так нежно. Его голос обволакивает меня, пробуждает во мне что-то, о существовании чего я даже не подозревала. — Ну, давай же. Ещё чуть-чуть… О! Вот, хорошо.
Механизм пыхтит, а машинное отделение вновь содрогается. Как будто гигантский зверь отряхивается. Из вентиляционного отверстия на потолке выходит пар, масло брызгает из блока, пачкая корсет и юбку. Я ахаю от неожиданности, но мне некогда об этом думать.
— Видишь «Бентли»? — обращается ко мне механик. — Такой шип с хрустальным наконечником, как стержень пишущей ручки.
Я пытаюсь оттереть грязь, но только размазываю её ещё больше по ткани. И по обеим рукам. И по волосам. На это нет времени. Где же «Бентли»? И тут я понимаю…
О предки, это же мамино платье, последнее напоминание о доме. Нерисса меня убьёт!
От этой мысли я чуть не задыхаюсь. Нерисса…
Я застываю, трясусь. Не могу пошевелиться. Глаза щиплет, а горло сжимается. Из лёгких вышибло весь воздух, я не могу дышать.
— «Бентли»? — повторяет он, слегка настойчивее и нетерпеливее. Но этот голос, его голос, действует на меня магическим образом. — Мы ещё не закончили. Если я не запечатаю это, то весь корабль взорвётся.
Он прав. Соберись, Бел. И сделай это. Сейчас же.
— Точно. «Бентли», — я подбираю инструмент, похожий по описанию, и передаю ему, опускаясь на колени, прямо в машинное масло, чтобы вновь заглянуть под низ. Не то чтобы мне удалось разглядеть что-нибудь на этот раз. — Все остальные члены экипажа здесь мертвы. Что случилось?
— Я сам только спустился. Видел их. Двигатель был на грани взрыва. И всё ещё грозит взорваться, — он сует мне в руку «Харрингтон». Всё его тело напрягается, он упирается ногами в пол и ворчит, пытаясь повернуть что-то, что я не могу разглядеть. Мышцы в напряжении. Он силён, но хватит ли ему этих сил?
— Я могу помочь?
— Нет, у меня всё схвачено. Думаю, что… проклятье!.. нет, погоди. Я… Вот так.
Лязг, вибрация, и машина стихает. Скрежет металла сменяется тихой мелодией размеренного гудения. Он это сделал. Он, правда, это сделал. Мои ноги дрожат от облегчения.
Сильные руки хватают меня, оттаскивая прочь от двигателя. С моих губ срывается ругательство от неожиданности. Мои стражники скапливаются вокруг нас, проверяя тела, пока телохранители Джондара распределяются по периметру.
— Чем ты только думала? — ругается Шай, как ворчливый старик. Он не выпускает меня из рук. Он слишком встревожен. Нужно хорошо его знать, чтобы заметить. Или, по крайней мере, я на это надеюсь. — Ты ранена? Нигде не?..